Но, даже
если он и оклемается, ледяная стена не позволит ему выбраться из этой
западни. И когда скорбящие родственники прибудут сюда, чтобы взглянуть на
своего любимца - переростка, они найдут его здесь именно так, как я его
опишу: благородная жертва ненастья и неудачи, которая заставила нас
отклониться от цели на десяток миль, да еще после такого долгого и
утомительного путешествия. И тогда они закажут по нему замечательный плач
насчет того, какой он был хороший и на все готовый благородный человек, а
потом закроют еще одну страницу истории. И не то, чтобы очень я
возгордился от того, что еще раз доказал недюжинность своего ума. Все это
не было ничем из ряда вон выходящим - просто нужно как следует
анализировать имеющие данные, а затем правильно пользоваться результатами
анализа.
- Ну, прощай, Джонни Гром, - сказал я. - Ты был отличным парнем.
Пес поднял голову и завыл. Я включил вспомогательные механизмы своего
скафандра на максимальную мощность и отправил к грузу, который находился в
пятнадцати милях от меня.

Грузовой отсек длиной в двадцать футов на участке плотно слежавшегося
снега в небольшой ложбинке между оголенными скалами. На нем не было ни
царапины. Это ничуть не удивило меня: автоматической устройство, которое я
поместил в него, могло бы посадить целый магазин фарфора, не разбив ни
единой чашечки. Я обязался доставить груз в целости и сохранности, и
выполнить условия договора в точности было делом моей профессиональной
гордости. Я так увлекся, поздравляя себя, что, только приблизившись к
грузу на пятьдесят футов, заметил, что снег вокруг него истоптан, а потом
сверху выравнен, чтобы скрыть следы. Но к тому времени уже поздно было
пытаться спрятаться. Если там кто-то был, то меня уже заметили. Я
остановился в десяти футах от входного люка и разыграл жалостливую сцену
падения от усталости и превращения в жалкую маленькую кучку на снегу, а
тем временем внимательно оглядел пространство вокруг отсека и под ним. Но
ничего не обнаружил.
Пролежав достаточно долго, чтобы тот, кто находился здесь, имел
возможность появиться, я не увидел никого. Желающих не нашлось. Значит, и
дальше играть предстояло мне самому. Я старательно исполнил номер по
вытягиванию ног, поднятию на них, и, пошатываясь, добрался до входа.
Царапины на люке досказали мне остальное. Запирающий механизм был
нетронут. По моей команде он сработал, и я заполз в шлюз. Внутри все
выглядело как всегда. Изоляция холодильной камеры была по-прежнему прочна,
приборы сообщили мне, что охлаждающие установки функционируют нормально. Я
почти уверился в этом, но не совсем. Не знаю, почему, может быть, потому,
что жизненный опыт, преподавший мне немало болезненных уроков, научил меня
не принимать ничего как должное.
Мне потребовалось полчаса на то, чтобы снять кожух с рифтерного
пульта. Когда я снял его, все сразу стало ясно: соленоид висел
полуоткрытым. Это была сравнительно небольшая неисправность, которую
вполне можно было бы отнести на счет сложного приземления - но только если
бы я не знал того, что знал прекрасно. Это было сделано искусственно,
подставка слегка изогнута на какую-то долю миллиметра - как раз настолько,
чтобы аппаратура перестала функционировать как следует и чтобы включился
цикл нагрева, который, примерно, через десять часов неминуемо убьет
десятерых, что находятся в холодильниках. Я поправил его, услышал, как газ
снова зашипел в трубках, и на этот раз более тщательно проверил показания
приборов. Внутренний термометр показывал +3 градуса по абсолютной шкале.
Температура еще просто не успела начать подниматься. Десять длинных
контейнеров и их содержимое пока были в целости. Это означало, что
вмешательство произошло совсем недавно.
Я все еще размышлял над возможными последствиями такого вывода, когда
услышал шаги на льду, приближающиеся к входному люку.

Иллини теперь выглядел совсем иначе, чем в последнюю нашу встречу, в
затянутом плюшем кабинете в Централи Лиги. Его обезьянье лицо, прикрытое
маской, выглядело съежившимся и бескровным, длинный нос посинел от холода,
а на скулах виднелась синева от пробивающейся щетины. Казалось, он ничуть
не удивился, увидев меня.
Он вошел внутрь, а за ним появился другой человек. Они огляделись,
приняли к сведению отметины на покрытом инеем кожухе рифтера, обратили
внимание на откинутую панель.
- Все в порядке? - спросил меня коротышка.
Он задал этот вопрос как бы невзначай, словно мы с ним случайно
встретились на улице.
- Почти, - ответил я. - Если не считать небольшого происшествия с
соленоидом. Впрочем, ничего серьезного.
Иллини кивнул, словно именно такого ответа и ожидал. Его глаза быстро
обежали меня.
- Снаружи ты, кажется, испытывал кое-какие затруднения, - заметил он.
- Но я вижу, ты довольно быстро оправился.
- Наверное, это было что-то психосоматическое, - ответил я. -
Забравшись сюда, я просто отвлекся.
- Полагаю, что наш объект мертв?
- Конечно, нет, черт возьми! Он жив и здоров и пребывает сейчас в
городе Феникс, штат Аризона. Как вы обнаружили отсек, Иллини?
- Мне очень повезло: я уговорил одного торговца подпольным товаром,
который снабдил тебя пеленгаторным оборудованием, продать мне его точную
копию, да еще настроенную на тот же самый код, - видно было, что это
доставляет ему удовольствие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20