Но все же я надеялся на лучшее. Войдя в чей-то пустой кабинет, и не
думая о том, что мог ошибиться, рассчитывая регулировки, я выключил
питание комбинезона и откинул шлем.
Сначала мне показалось, что все идет нормально. Но вот я взял со
стола нож для разрезания бумаг и с удивлением увидел что он по-прежнему на
столе. Что-то пошло не так! Но когда через мгновение нож со стола все-таки
исчез, я понял, что хотя питание шаттл-костюма отключено - я продолжаю
жить в обратном времени. Защелкнув шлем, я снова принялся манипулировать
контактами комбинезона, сожалея, что в спешке не записал советов Дзока на
случай неполадок.
Но тут произошло нечто ужасное. Теперь я не испытывал тошноты и
головокружения, что обычно бывает при переходе временного интервала.
Вместо этого я услышал страшный шум в ушах, тяжесть в ногах. Воздух,
которым я дышал, показался мне плотным, как вода.
Мой костюм на глазах покрывался коркой льда, я чувствовал, что
постепенно превращаюсь в ледяной столб.
Однако это кое-что прояснило.
Регулируя механизм костюма-шаттла, я восстановил нормальное
направление во временной прогрессии, уменьшив при этом уровень энтропии.
Силясь оторвать ногу от пола, я неловко повернулся и упал.
Ледяной панцирь раскололся и я смог онемевшими пальцами дотянуться до
кнопок управления.
Сразу стало легче. Лед растаял, оставив только облачко пара и
капельки воды.
Но, попытавшись подрегулировать механизм энтропии, я с ужасом
убедился, что фиксатор управления не работает.
А тем временем уровень энтропии постепенно поднимался. Мой костюм
нагрелся так, что краска на полу под моими ногами надулась.
Я толкнул дверь в коридор - и в ужасе остановился на пороге. Передо
мной стоял хегрун. Очевидно, это был разведчик. Времени для раздумий не
было - огромный, как гризли, хегрун ломился вперед, явно собираясь напасть
на меня. Я успел подумать, что все-таки оказался прав, считая, что
пришелец может изменить уже виденное будущее - уничтожив его!
Стычка была короткой. Получив страшные ожоги груди и живота в моих
объятиях, хегрун бежал, воя от боли.
Я огляделся. Следы на полу медленно дымились под моими подошвами.
Жара, усталость, голод, жажда (сорок семь часов без сна и отдыха!)
доконали меня. Моментами я еще понимал, что надо делать, но сознание мое
туманилось, хотя какие-то мысли еще роились в моем мозгу.
Из последних сил я двинулся вперед, падая и подымаясь, оставляя на
своем пути обгоревшие отпечатки ног и рук.
Я должен был предупредить! Должен!
Снова на пути возник хегрун.
Я ударил его всем весом своего тела, и он рухнул на пол, ударившись
головой об угол стального ящика.
Со стороны какой-то двери послышался шум, и я, повернув голову на
этот звук, смутно различил страшно знакомую фигуру человека.
Он подошел поближе и протянул мне руку. Я протянул свою, и между
нашими руками сверкнула молния. На мгновение передо мной промелькнуло
невероятное лицо... И все исчезло.
Темнота, темнота, темнота.

17
Постель была чудесная, свежая и прохладная. Сон тоже был
замечательный. Лицо Барбро казалось мне лицом Лианы. Где-то в глубине
сознания ворочались мрачные мысли, которые еще предстояло вытащить оттуда.
Но не сейчас...
Но тут греза склонилась ко мне, и в ее дымчато-серых глазах появились
слезы, хотя губы улыбались. И я их целую, и это уже явь, а не сон! Я
поднял руку и увидел бинты на ней.
- Барбро, - услышал я свой хриплый голос.
- Манфред! Он проснулся! Он узнал меня! Ты слышишь, он узнал меня!
- Ну, он был бы уже совсем плох, если бы не узнал тебя, дорогая, -
произнес чей-то голос и надо мной склонилось не столь прекрасное, но все
же довольно симпатичное лицо. Барон фон Рихтгофен улыбался мне, но
все-таки он был чем-то озабочен.
- Что случилось, Брайан? - холодные кончики пальцев Барбро коснулись
моего лица. - Когда ты вернулся домой, я позвонила Манфреду, он сказал,
что ты исчез. Они обыскали все здание и нашли загадочные обуглившиеся,
следы...
- Может быть, не нужно его сейчас волновать? - пробурчал барон.
- Да, да, конечно. Но теперь все хорошо, и это главное.
Отдыхай, Брайан. Ты расскажешь обо всем после. Я хотел ей что-то
сказать, но почувствовал, как сон наплывает на меня теплой волной, и я
позволил себе утонуть в его зеленой глубине.
Проснувшись в следующий раз, я почувствовал страшный голод. Барбро
сидела у кровати, бездумно глядя в окно.
Несколько минут я лежал тихо, любуясь ее нежной щекой, изгибом шеи,
длинными ресницами. Почувствовав мой взгляд, она обернулась и улыбнулась
мне. Улыбка засияла, словно солнце после весеннего дождя.
- Похоже, я уже в полном порядке, - сказал я.
Потом были счастливые минуты, немного шепота и глупых ласковых слов
вперемежку с поцелуями. Позднее появился Манфред, за ним - Беринг и Люк. В
этот раз Манфред разговаривал со мной деловито и сухо.
- Как ты объяснишь нам свою трехдневную щетину? Что значат все твои
ссадины, ушибы, кровоподтеки? Я уже не спрашиваю тебя об ожогах второй
степени, обморожении и о выбитых зубах.
- Какой сегодня день? - спросил я.
Манфред ответил.
Значит, я был без сознания около сорока восьми часов. Два дня прошло
с момента предполагаемого нападения хегрунов. Но они до сих пор не
появились здесь!
- Послушайте друзья, - начал я, - в то, что я собираюсь сейчас
рассказать, довольно трудно поверить, но вы видели обезьяночеловека рядом
со мной, и я надеюсь, что вы постараетесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43