Будучи постройкой значительной для своего времени и места, она дала название селу, с той поры (приблизительно с 1646 года) именовавшемуся не иначе как Архангельским. В переписной книге той поры имеется любопытная запись: «За боярином Федором Ивановичем Шереметевым вотчина, что была за Немиром и Григорием Киреевскими, село Уполозье, Архангельское тож, а в нем церковь Архангела Михаила деревянна, а у церкви во дворе поп Михайло (видимо, поповский дом); да задворных людей два двора конюхов, да деловых людей три двора и один двор пуст. Деревня Захарково, а в ней крестьян 14 дворов да два двора пусты: Парфенка Наумов и Трофим Васильев бежали безвестно в нынешнем году».
Архангельская церковь прячется за деревьями, словно стыдясь своего скромного вида
О непосредственном строителе храма сведений не имеется, но им, скорее всего, является Павел Сидорович Потехин – крепостной зодчий, незадолго до этого украсивший подобным произведением село Николо-Урюпино, коим владели Черкасские, родичи его хозяев Одоевских.
Невысокая, простая по конструкции церковь в Архангельском была лишена пышного декора, зато радовала взор прекрасными пропорциями. Ее отличала едва заметная наивность облика, характерная для провинциальной архитектуры. Еще одной оригинальной чертой послужила асимметричная композиция: одноглавый четверик в центре и такие же, четырехгранные в плане, приделы, стоявшие не на одной линии, как полагалось, а по диагонали. Необычной была и конструкция сводов, каждый из которых опирался на 2 столпа вместо привычных 4. Потехин, как известно, предпочитал богатый декор, но этот любимый им прием позволил отнести скромный храм в Архангельском к его творчеству.
По разным источникам, мастер был крепостным и Шереметевых, и Одоевских, и Черкасских. Все три семьи имели немалые богатства, состояли друг с другом в родстве и потому поочередно владели одними и теми же деревнями. Нехватка хороших мастеров в Подмосковье заставляла их пользоваться услугами одной строительной артели, которой, как говорят, в свое время покровительствовал «тот самый» князь Пожарский.
Павел Потехин, сын кузнеца Сидора из Кадниц, попал в нее после смерти отца. Сначала юноше пришлось выполнять самую простую работу: подносить кирпичи, месить известь. Освоив более сложные операции, он стал помогать советами даже опытным рабочим, заслужил авторитет и уже через несколько лет встал во главе артели. Руководимая им строительная команда насчитывала около сотни мастеров высокого класса.
Среди них были не только каменщики, но и резчики по дереву и камню, плотники, столяры, кузнецы, даже иконописцы с золотильщиками, причем каждый мог при необходимости подменить другого. Четверо ближайших помощников Потехина следили за теми работами, которые сам он контролировать не мог.
Когда Черкасский начал строить в своей нижегородской вотчине монастырь, Павел Сидорович был серьезно болен: плохо видели глаза, ныли и отказывались ходить ноги, из-за чего мастеру становилось все труднее и труднее взбираться на леса, чтобы лично наблюдать за рабочими. Вскоре, отстраненный от дел, он отправился в родные Кадницы, где жили четверо его сыновей. О том, кто была жена Потехина, когда он женился и когда умер, сведений не сохранилось. Зато сохранились великолепные творения, по которым наши современники могут судить о таланте крепостного зодчего, посвятившего жизнь каменной сказке. К сожалению, документальных свидетельств того, что храм в Архангельском строил именно Потехин, также не имеется. Однако по архитектуре он настолько близок к его произведениям, что догадка, будто крепостной мастер, работавший во всех имениях Одоевских, приложил свою руку и здесь, выглядит вполне правдоподобно.
«Подмастерье Пашка Потехин», как зодчего именовали господские писцы, выбрал для Михаила Архангела место на редкость удачное. Построенный на крутояре, невысокий храм смотрелся не просто солидно, а величаво. С берега реки прихожане видели его четкий, тяжеловатый внизу и легкий вверху силуэт, наверняка замечая, что на фоне соснового леса он выглядит особенно красиво. Перед теми, кто подходил к церкви со стороны усадьбы, открывался главный фасад, а за ним – беспредельные дали: водная гладь, луга, поля, перелески и тающие в белесой дымке холмы.
Среднюю часть храма венчала живописная пирамида из кокошников с венцом в виде луковичной главки. Световой барабан центрального купола смотрел на прихожан узкими прорезями окон и опирался на распалубку, благодаря чему небольшое здание казалось выше снаружи и просторнее внутри. Своеобразным украшением служили окна в круглых апсидах – узкие, окаймленные скромными наличниками и забранные решетками, они позволяли солнечным лучам свободно проходить в зал, где не было ни росписей, ни богатого иконостаса, которых, впрочем, нет и сейчас. Все убранство церкви до сих пор составляют чисто выбеленные стены, черно-белый плиточный пол и отнюдь не драгоценная утварь – подношения часто сменявших друга друга вотчинников.
С южной стороны Михаила Архангела находится маленькое кладбище
Вначале единственный вход в храм Михаила Архангела находился с северной стороны, там, куда подходила дорога из села. Позже здание было перестроено по канонам классицизма и, к сожалению, утратило свою оригинальную композицию. Позднейшие строители, не искушенные в архитектурном искусстве, неловко расширили окна, переложили полы, снесли тесовую кровлю, заменив ее железной. Под банальной четырехскатной крышей спрятали очаровательные кокошники – за ними якобы некому было ухаживать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9