Аргументы убедительные, и меня уже колотит от них.
Я перехожу на крик:
— Ничего ты не понимаешь в собаках!
— Видишь ли, — упорствует она, — если бы я никогда не видела ирландца, я и не спорила бы с тобой. Пусть остается уродом. Но я еще раз говорю тебе, что в молодости один ухаживал за мной…
— Да никто не ухаживал за тобой в молодости, кроме меня дурака!
Вся моя беда в том, что я тоже видел ирландца на выставке, и мне нечего возразить по существу.
Я подбегаю к столу, на котором для такого случая стоят и лежат мои лекарства…
— А! — безнадежно машет жена рукой. — Пусть будет на одного урода больше. И можешь не сомневаться: этот тип, точно, обманул тебя.
— Это какой еще такой тип? — простонал я, как подкошенный падая на диван.
— Ну… тот небритый, который посоветовал тебе этого щенка купить.
— Да никто мне ничего не советовал! — гордо возражаю я, уткнувшись носом в подушку. — Я сам себе — советчик!
Я представляю, как она недоверчиво качает головой.
— Смотри… а то ведь там много всякого жулья. Порядочные люди собак держать не станут и уж тем более не будут торговать щенками.
* * *
— Мало приобрести породистого щенка, еще надо умудриться подобрать ему звучную кличку, — сказала жена с утра пораньше. — А справки я уже навела: этот урод вполне может оказаться какой-нибудь дворнягой.
— Справки ты наводила у моих знакомых.
— Мои знакомые не хуже твоих разбираются в кинологии.
Она выскользнула из-под одеяла и ушла на кухню. Уже оттуда крикнула:
— Займись лучше делом! На собачьи клички, как и на одежду, существует мода. Разберись, что сейчас в ходу!
Я уже знал, что собаки встают рано, и, не дожидаясь завтрака, пошел на поляну, отведенную горисполкомом для их выгула, благо она была рядом с нашим домом. Мне хотелось из первых, так сказать, уст узнать, как далеко ушли мы от шариков и тобиков.
На поляне выгуливалась всего одна восточно-европейская овчарка под присмотром молодой хозяйки. Простоволосая, в яркой импортной куртке, в коричневых сапогах выше колен и в закамуфлированных брюках, она бегала за своей четвероногой подругой и отчаянно вопила:
— Эльдорадо! Эльдорадо!
Я не сразу сообразил, что этот вопль относится к собаке, а сука, похоже, вообще не понимала, что богатейшее в прошлом месторождение золота хоть какое-то отношение имеет к ней. Она, как говорят в таких случаях, даже ухом не вела.
Когда женщина решила перевести дух и остановилась, я подошел к ней.
— Здравствуйте! — вежливо сказал я.
— Пожалуйста, не приставайте ко мне с вопросами!
Она нервно тряхнула головой, и ее рыжие волосы в лучах утреннего солнца полыхнули огнем.
— С какими? — ошарашенно посмотрел я на незнакомку.
— У вас, что, нет никаких вопросов?
Она посмотрела на меня, и на ее прекрасном личике, покрытым легкими веснушками, четко обозначилось удивление.
— Абсолютно — никаких., — невинно пожал я плечами.
Маленький веснушчатый носик сморщился и от этого в ее карих глазах стало еще больше наивного удивления.
— Тогда зачем же вы подошли?
Я коротко, но с достоинством сказал:
— Дать совет.
Она опять нервно тряхнула головой, и рыжие волосы снова полыхнули огнем.
— В советчиках не нуждаюсь? — гордо воскликнула она.
— Но мой совет касается не вас, а вашей собаки, — продолжал настаивать я.
— Тем более! Я никому не позволяю вмешиваться в воспитание моей собаки!
— Но мой совет к воспитанию никакого отношения не имеет. Я хотел поговорить с вами о кличке, — ласково улыбнулся я незнакомке. — Мне кажется, что только последний идиот может дать собаке такую длинную и несуразную кличку. Пока вы докричитесь до конца этого слова, начало его уже вылетит из головы вашей подруги. Кличка должна быть короткой и звучать резко, как звук хлыста или выстрела.
— А вы соображаете, что она у меня еще молодая и потому бестолковая.
Ее желтые кошачьи глаза прищурились в гневе.
— Ум — это от Бога, а не от возраста, — спокойно заметил я. — И потом, кличка-то ваша — среднего рода.
Маленькие симпатичные ушки незнакомки покраснели от злости.
— Почему это вы считаете, что Эльдорадо — среднего рода? Кофе-то мужского рода… Шампунь — тоже!
Я вежливо склоняю голову:
— Потому что у вас — сука.
Мгновенную растерянность в ее глазах сменяет хищный блеск. Но я уже иду домой. Я представляю, как гневно она смотрит мне вслед. Но собачьи клички уже не занимают мой ум. Я пытаюсь догадаться, как зовут хозяйку. И первое, что приходит мне на ум, — магнитная аномалия. Нет! Это слишком грубо для такого милого создания. И в ней очень много солнца. Самое подходящее для нее имя — Гелия.
* * *
Я смотрю на своего немощного кутенка и теперь ломаю голову над его именем. Оно не должно быть смешным — это прежде всего. Кличка должна еще соответствовать и внутреннему содержанию моей супруги. Вот если бы у меня было другое имя, если бы мои родители в свое время хорошо подумали… Впрочем, чего уж об этом говорить, теперь надо принимать жизнь такой, какой она получилась без учета расположения звезд и магического влияния имен на судьбы всего живого.
А кутенок вполне может оказаться сеттером, и имя ему я должен подобрать достойное…
Щенок заметил мой пристальный взгляд. Собаки с сильным характером не любят, когда на них так смотрят. Склонив голову, он направляется ко мне, забавно переставляя толстые лапы. Но мой ум занят поисками благородной клички, и я не обращаю на его эмоции внимания — продолжаю всматриваться в него. Тогда он решительно поднимает заднюю лапу и еще решительнее пурит на мой тапок. Его нельзя перебивать за этим делом. Чтобы не вспугнуть его, я говорю не очень сердито:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36