Я чувствовал, что
погрязаю тем глубже, чем больше распространяюсь, что мои
пояснения ничего не объясняют, и последние слова договаривал уже
в мрачном убеждении, что теперь мне придется примириться с тем
фактом, что ко всему, что меня обременяло, я прибавил, словно
прежнего было мало, еще и этот груз, улики, свидетельствующие о
моей ненормальности.
Врач не смотрел на меня, пока я все это говорил.
Несколько раз он осторожно брал в руки череп, который словно
пресс-папье лежал на бумагах на столе, и переставлял его так,
чтобы он то стоял ко мне боком, то смотрел на меня глазными
впадинами. В таком положении он и остался, когда я закончил.
Дослушав меня, доктор уселся в кресло поглубже, переплел руки и
заговорил своим тихим, приятным голосом.
- Если я вас правильно понял, то центром кристаллизации
всех ваших сомнений в серьезности и реальности миссии служит
такое необычайное количество изменников, которых вы якобы
случайно встретили за очень короткий промежуток времени. Не так
ли?
- Можно сказать и так,- ответил я.
Я уже несколько оправился от впечатления, что целиком
отдал себя в его руки, и теперь смотрел в пустые глазницы
черепа, лежавшего передо мной, опрятного, слабо поблескивающего
гладкой поверхностью кости.
- Вот вы сказали, что тот старичок был изменником. Вы
сами пришли к такому выводу?
- Нет. Об этом мне рассказал тот офицер, который
застрелился.
- Рассказал - и застрелился? Вы сами это видели?
- Ну да. То есть слышал выстрел и шум в смежной комнате,
когда он падал, и через щель увидел его ногу... ботинок.
- Ага. А до этого был арестован офицер-инструктор,
который вас сопровождал. Позвольте спросить, как выглядел этот
арест?
- К нам подошли два офицера, отозвали его и поговорили с
ним, о чем - я не знаю, не слышал. Потом один удалился с ним, а
второй пошел вместе со мной.
- Кто-нибудь говорил вам, что это арест?
- Нет.
- Значит, вы не могли бы за это поручиться?
- Ну... Нет, но обстоятельства... Особенно после того,
что произошло позже... Я счел, что...
- Не торопитесь. Давайте рассматривать по порядку. О
старичке вам рассказал офицер. В том, что и он, в свою очередь,
тоже предатель, вас убедил звук выстрела и замеченная в щели
часть ботинка. О первом инструкторе вам известно лишь то, что он
был отозван. Все эти случаи выглядят по меньшей мере неясными.
Кто еще у вас там был? Ага, еще остался тот бледный шпион. Но
ведь вы нашли его спящим в ванной?
- Да.
- С какой бы это стати ему спать в ванной после того, как
он сфотографировал столь важные документы? Ведь не пошел бы он
туда просто чтобы отдохнуть! Кстати, вы вошли в ванную - дверь,
следовательно, не была заперта?
- Действительно. Она была не заперта.
- И вы по-прежнему убеждены, что все эти люди -
изменники?
Я молчал.
- Вот видите! Это было результатом поспешности, ведущей к
просчетам в рассуждениях.
- Извините,- возразил я ему,- предположим, что все они не
изменники, но раз так, то чем объяснить эти события? Чем все это
было? Театром? Разыгранной передо мной комедией? Зачем? С какой
целью?
- А-а! - сказал он и улыбнулся одними ямочками.- Вот
этого я вам сказать не могу. Быть может, вас хотели сделать
устойчивым к измене, сделать, так сказать, прививку ее в
микроскопических дозах. Ведь, если рассудить, даже Эрмс - кто
знает? - мог сделать нечто такое, что показалось бы вам
подозрительным, непонятным, но из-за этого ведь не сочли бы вы,
пожалуй, его изменником? А? Или, может, все-таки...
Он мельком посмотрел на меня. Какими ледяными были его
глаза на этом круглом, добродушном лице...
Он не стал дожидаться моего ответа.
- Нам остался еще один орешек, пожалуй, самый трудный. Я
имею в виду инструкцию. Она, конечно же, была зашифрована. Так
ли тщательно вы ее просмотрели, чтобы заявлять с уверенностью,
что она представляла собой запротоколированную с первой же
минуты вашу судьбу? Все ваши дальнейшие перемещения и помыслы?
- Ну... нет,- помедлив, произнес я.- Для этого у меня не
было возможности. Я прочитал из нее лишь несколько строк. Там
было что-то о белых стенах и вереницах коридоров, дверей, об
ощущении затерянности, одиночества, которые меня угнетали. Эти
фразы - дословно я их не помню - как будто были прочитаны кем-то
у меня в мыслях.
- И это было все, что вы из нее прочитали?
- Да. Однако время от времени люди, с которыми я
сталкивался, делали некоторые намеки на осведомленность о моих
переживаниях, даже мысли, как, например, начальник Отдела
Шифрования Прандтль. Я вам об этом уже говорил.
- Но ведь он всего лишь предъявил вам расшифровку
закодированного сообщения, как своего рода демонстрацию, как
пример.
- Да, было похоже, что это так, но ведь при этом
получился ответ на мысленно заданный мной вопрос.
- А известно ли вам, что суеверные люди в критических
жизненных ситуациях иногда пытаются отыскать указания
относительно своей дальнейшей судьбы, то есть как бы получить
предсказание, открывая наугад Библию?
- Да, я слышал об этом.
- Но не верите, что это действительно может помочь?
Я молчал, уставившись в глазницы черепа. Внутри себя я
ощущал пустоту, мне было уже все равно. Кроме того, он улыбался
так радушно.
- Я прошу прощения за этот не предваренный
предупреждением инцидент с одеждой,- проговорил он, источая
благожелательность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78