Продажа вин и водок в каждой крестьянской общине находилась в ведении так называемой "вольной корчмы". Заведение это функционировало посезонно: осенью, после окончания сельскохозяйственных работ, и зимой. Корчмарь избирался всей общиной прилюдно, на строго определенный срок, причем избирали из числа самых уважаемых и домовитых крестьян. Община тщательно следила и за качеством продаваемых в корчме напитков, отбирались не очень крепкие, хорошо очищенные. В те далекие годы деревенская корчма была чем-то вроде мужского клуба, куда не допускались женщины и подростки, где слыть горьким пьяницей было просто зазорно, а сам корчмарь зорко следил за тем, чтобы застольная беседа не превратилась в мордобой.
Власти быстро сообразили, что больной алкоголизмом человек все на свете отдаст за чарочку и ничтоже сумняшеся объявили изготовление и продажу алкоголя исключительной прерогативой государства.
"Не мало внимания обращали эти иноземцы на необычайное для них в Московском государстве запрещение простолюдинам употреблять крепкие напитки с целью уничтожения пьянства; это было установлено также покойным отцом Василия - Иоанном Третьим и строго поддерживалось его преемником. При этом Великий князь Василий, - рассказывает один иностранец, - выстроил для своих телохранителей за рекой новый город Наливайки, название коего происходит от русского слова "наливай", потому что им одним дозволено пить мед и пиво, когда хотят; поэтому они и удалены за реку, чтобы не заражать других своим примером".
Настоящее спаивание народа началось на Руси к концу XVI века. Вернувшись после победоносного похода на Казань, Иван Грозный решил поправить финансовые бреши в своем бюджете за счет простого народа. Единым указом он запретил торговлю водкой в Москве и повелел поставить на Балчуге (на топи) питейный дом, названный по-татарски "кабаком". Этот первый русский кабак стал местом увеселений государя и очень полюбился опричникам. Очевидно, что простым москвичам пришлось покупать водку из-под прилавка. Видимо, тогда царь обнаружил, что выручка от одного лишь московского кабака значительно превышает взятые в войне трофеи. Из Москвы воеводам тут же пошли указы повсюду прекращать свободную торговлю вином и ставить "царевы кабаки", которые стали практически официальными учреждениями казенной или же откупной продажи крепких спиртных напитков.
В московских царевых кабаках позволялось пить только крестьянам и посадским, люди других, более высоких сословий обязаны были пить не на виду у народа, а у себя дома. Интересная деталь, еще в 1551 году Стоглавый собор, где собрались представители высшей церковной иерархии в Москве с участием Ивана Грозного и Боярской думы (решения этого Собора составили аж 100 глав), постановил: запретить употребление алкоголя людям, занимающимся творческим трудом. Очевидно, уже тогда художники и писатели были особенно падки на спиртное.
Наконец, в 1555 году князьям и боярам было дано право открывать частные кабаки, что те восприняли, как желанную весть. Повсюду стали открываться питейные заведения, водка подешевела, народ стал напиваться беспробудно. Полувека хватило на то, чтобы народ пропил все на свете, в том числе и Россию.
В 1598 году Борис Годунов снова категорически запретил частную продажу алкоголя. Но было поздно. Польскую интервенцию и нашествие лжецарей народ воспринял индифферентно, "безмолвствуя".
При этом стоит учесть, что на протяжении последней полутысячи лет российской государственности самодержавные правители насаждали в стране именно водку. Народное винокурение же всегда находилось под пристальным и подозрительным взором властей предержащих. Стремление нажиться на чисто национальной слабости русского человека к алкоголю - всегда было самой отталкивающей особенностью русского царизма. Рассуждая логически, только повальное пьянство могло отвлечь русский народ от тяжких мыслей о лучшей доле. Именно поэтому цари открывали "государевы кабаки" на месте деревенских шинков, потому и в ежедневный рацион нижних чинов русской армии и флота непременно входила чарка водки.
Это прекрасно понимали и пришедшие на смену царизму коммунисты. Сосредоточенная в руках государства торговля алкоголем позволяла стране хоть как-то сводить концы с концами. При этом жесточайшим образом преследовалось домашнее виноделие. Апофеозом государственной дикости стало разорение виноградников и отечественной винодельческой промышленности в период горбачевско-лигачевских реформ конца 80-х годов. Народ ответил на это повальным стихийным распространением наркомании, токсикомании, проституции и самогоноварения. Воистину клин клином...
Демократическая власть свою политику оболванивания масс начала с заигрывания, как с регионами, так и с народом. В обоих случаях им предлагалось заглотать любимого продукта как можно больше, сколько влезет. Так и регионам предоставлялись все мыслимые свободы, чуть ли не до полного отделения, а водка стала стоить едва ли не дешевле буханки хлеба. Страну заполнили моря дешевого германо-американского спирта. Вместо шипучих вин нам стали продавать синтетические спиртосодержащие газировки типа "Спуманте", 50-градусную бормотуху типа водки "Rusoff" и ликеры на основе синтетических эссенций.
Однако с течением времени, набрав силы, государственная власть принялась избавляться от всех видов вольнодумства и пресекать частную торговлю алкоголем. Если раньше бабульку с бутылкой водки, торговавшую на рынке мог ждать как максимум штраф за спекуляцию, то теперь за нелицензированную торговлю алкоголем могут привлечь как за экономическое преступление и подрыв государственной монополии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110