Ответный душераздирающий вопль показал, что выпад был удачным. Но тут же сверху на левое плечо Гурова обрушилась такая тяжесть, словно на него упал по меньшей мере рояль. Левая рука онемела.
Но не это было самое худшее. На секунду он потерял контроль за своей битой — на нее кто-то наступил и вырвал ее из руки Гурова.
— Дай я! — заорал кто-то над его головой.
Кажется, нападающие слегка помешали друг другу, но наиболее ретивый все-таки сумел дотянуться до цели. Над ухом Гурова ударил огромный колокол, и он мгновенно и, как ему показалось, необратимо оглох. Все его тело, начиная с головы, начало неметь, словно его со всех сторон обложили льдом. Все попытки пошевелить хотя бы пальцем заканчивались полным провалом, и Гуров даже не мог понять причины такой беспомощности — любая мысль тут же ускользала от него, растворялась в кромешной тьме, пока наконец эта тьма не закрыла Гурова со всех сторон.
Очнулся он от запаха нежных духов. Во всяком случае, так ему показалось. Конечно, дело было не в этом. Просто ему повезло, и последний удар битой пришелся вскользь, лишь слегка встряхнув мозги. Но голова еще гудела — в ней никак не мог утихнуть разбуженный колокол. Сквозь легкий туман в глазах Гуров увидел совсем рядом прекрасное, но слишком бледное лицо своей жены. Она сжимала холодными пальцами виски Гурова, всматривалась в его лицо и каким-то странным чужим голосом повторяла:
— Да очнись же! Очнись, прошу тебя, пожалуйста! Лева, миленький!
Она стояла на коленях прямо на асфальте, видимо, уже безнадежно испортив дорогое вечернее платье, и Гуров, подумав об этом, испытал искреннее сожаление.
— Зачем? Брось! Поднимайся! — пробормотал он, силясь поднять тяжелую, как чугун, руку. — Негоже…
— Что ты говоришь?! — В голосе Марии зазвенела радость пополам с отчаянием, и Гуров понял, что из его бормотания она не разобрала ни слова.
Собрав всю волю в кулак, он сумел приподняться на локтях и медленно, но уже довольно отчетливо произнес:
— Маша, прошу тебя, успокойся! Ничего непоправимого не случилось. Кратковременное помрачение — и только…
— Господи! — Мария порывисто прижала его голову к своей груди. — Заговорил!
От этого резкого движения у Гурова снова все поплыло перед глазами, но он заставил себя обойтись без стона. Мария, впрочем, и сама сообразила, что делает что-то не то. Она бережно отстранила голову мужа и опять жадно уставилась в его лицо. Теперь по ее щекам обильно текли слезы.
— Господи, я уже решила, что ты умер! — воскликнула она. — Чертов герой! Куда тебя понесло?
— Все нормально, все нормально, — пробурчал Гуров, пытаясь сесть.
Костюм на нем тоже был сегодня не из дешевых, и этот факт еще более смутил его.
— Правда, неловко получилось, — сказал он. — Ты платье испортила. И у меня костюмчик…
— О чем ты говоришь! — с упреком простонала Мария. — Какой, к черту, костюмчик! Лучше скажи, как ты себя чувствуешь? Кратковременное помрачение! Ты был без сознания минут пять, не меньше. Я чуть с ума не сошла от страха!
Гурову тоже вдруг стало страшно. Его жена оставалась один на один с бандитами целых пять минут, пока он преспокойно отдыхал на асфальте! Он озабоченно оглянулся:
— А где эти?
Мария не успела ответить. Гуров сам увидел лежащее под деревом тело. Оно показалось Гурову знакомым, но лежало далековато от места событий и вызывало вопросы. К тому же тело было одно.
— Они сбежали, — пояснила Мария. — Когда я увидела, что ты погибаешь, я уже не могла оставаться на месте. Схватила баллончик с газом — даже не знаю, действует ли он, я ужасно давно его купила — и кинулась на этих подонков.
— Ты на них кинулась?! — с ужасом произнес Гуров.
— А что мне оставалось делать? — сердито отозвалась Мария. — Вашего брата, милиционера, на темные улицы не заманишь. Вот и приходится бедной женщине самой решать свои проблемы с недотепой-мужем… Бедный ты мой!
Она опять нежно прижалась к Гурову, оросив его рубашку слезами.
— Я так заорала, — вдруг поднимая глаза, призналась она, — что сама испугалась этого крика. Они, видимо, тоже, потому что, увидев бегущую на них разъяренную бабу с баллончиком в руках, просто сбежали. Попрыгали в свой автомобиль и укатили. Этого они сперва тоже хотели прихватить, но он не мог идти — по-моему, у него сломана нога. Он тоже дико орал, а потом потерял сознание. Они его бросили и уехали.
— Ты хотя бы позвонила в милицию? — спросил Гуров.
— Я позвонила Крячко!
— Почему Крячко? Зачем?! — не понял Гуров. — Нужно было вызвать патрульную службу…
— Я привыкла, что полковник Крячко всегда там, где полковник Гуров, — отрезала Мария. — Как два ботинка. Один правый, другой левый. Естественно, я позвонила ему и сказала, что тебя…
Ее слова были прерваны ревом мотора, свистом ветра, а потом душераздирающим визгом тормозов. В пяти шагах от места, где они сидели, остановился старый, потрепанный «Мерседес», и из него выскочил полковник Крячко, старый друг и неизменный напарник Гурова. Правда, сейчас он был мало похож на полковника — весь встрепанный, одетый в старые трикотажные шаровары и домашнюю майку, Крячко более походил на дачника, которого спугнул пожар.
— Все целы?! — гаркнул он, с ходу поднимая на ноги Марию и наклоняясь к Гурову. — Так, видимых повреждений не видно. Чем тебя?
— Битой, — сказал Гуров. — Да со мной все нормально. Небольшое сотрясение. Другим пришлось хуже. Видишь, как отделали эту симпатичную модель?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10