Комната Бориса располагалась слева от входа, а родительские апартаменты – в глубине квартиры, так что подросший парень получил определенную самостоятельность. Он без блата и особых усилий поступил на юрфак университета, зажил обычной студенческой жизнью: семестр гуляем, в сессию вкалываем. Рос он достаточно аполитичным, но общение с отцом и его сослуживцами развивало в парне глухую неприязнь к партии. Парень он был неглупый и современный, достаточно циничный и чувств своих никак не проявлял, состоял в комсомоле, голосовал как надо, кого следовало поддерживал, инициативой, как и отец, не блистал. Лишь к двадцати годам в Борисе начала проявляться индивидуальность, выяснилось, что он незаурядный психолог, любит власть и деньги. Известно, что последними пристрастиями обладают большинство мужчин. Природа наградила его незаурядной наблюдательностью, пониманием окружающих его людей и качеством, редким для молодого человека. Борис остро ощущал, что все люди разные, у каждого слабака есть сильные стороны, а признанный лидер обязательно обладает слабостями.
Он часами слушал разговоры отца с сослуживцами, партийные «руководители» относились к парню иронически-покровительственно, порой шутили, мол, ты, Борис, слушай, учись уму-разуму, особо не лезь, у нас умных не любят. Вот закончишь свой ликбез, возьмем тебя к себе, будешь умным, станешь сильным, получишь власть. А власть не у лидера, он лишь игрушка в руках серых кардиналов. Настоящая власть у среднего звена, людей средних, не гордых, но с большими связями. Борис согласно кивал, но неизменно про себя добавлял: и богатых. Ваши машины, дачи и спецпайки в один прекрасный день заберут, а хорошо пристроенные деньги останутся.
Заметьте, Борис Гай рассуждал так в начале восьмидесятых, когда ни о Горбачеве, ни тем более о перестройке никто и не слышал, даже представить себе ничего подобного не мог. Он обладал интуитивным чувством предвидения и много позже, оглядываясь назад, многие, причем решающие, поступки в своей жизни объяснить не мог.
Так, после окончания университета друг отца пригласил его на работу в ЦК. Многие о райкоме партии, не говоря уж о горкоме, лишь мечтали, а Борис Гай от столь лестного предложения отказался, заявил, что не дорос, и остался в аспирантуре. Он уже тогда отлично понимал, что сам по себе кандидат юридических наук лишь пустой звук. Гай желал стать помощником Большого Человека. А вот для должности помощника связи отца и научное звание – сочетание выигрышное. Молодого кандидата взяли на работу в ХОЗУ Совета Министров РСФСР, это была не большая, но очень хлебная должность. Борис Гай не подписывал бумаг, по которым распределялись материальные блага, он стоял у окошечка, через которое данные блага непосредственно выдавались. И тут неоценимым качеством оказалось его понимание людей, чутье, кто конкретно из получателей стоит на ступеньку ниже, но находится на эскалаторе, идущем вверх, а кто хотя и выше, но его лесенка ползет вниз. Он стал обрастать нужными связями, получать подарки, обогащаться. Начальство быстро заметило безошибочное чутье молодого чиновника, Бориса стали приглашать в кабинеты, где решался вопрос, какое прошение подписать, а какое отложить. Вскоре Гаю предложили небольшую госдачу, хотя по должности ничего подобного ему не полагалось. К всеобщему удивлению, Борис от предложения отказался, мотивируя отказ тем, что этой привилегии не заслужил, да и вызывать зависть у коллег не желает. Взамен он получил участок в престижной зоне и разрешение на строительство дачи за свой счет. Через два года, как раз к тридцатилетию Бориса, дача была построена. Строительное управление имело некоторое преимущество в получении дефицитных материалов, потому для молодого «хозяина» расстаралось, за счет экономии на участке построили и гараж, и баню.
Сегодня такой собственностью никого не удивишь, скорее вызовешь лишь насмешку, но десять лет назад времена и размах были иными.
Мать относилась к деятельности сына насмешливо, даже презрительно, подшучивая, что Борис пошел в деда по ее, материнской, линии, стал накопителем. Она работала в МИДе переводчиком, сопровождала делегации, отдаляясь все дальше не только от своих деревенских корней, но и от России и постепенно становясь иностранкой. Отцу Бориса катил шестой десяток, человек с ужасом думал о пенсии и смотрел на сына с надеждой и благоговением.
Перестройка еще не началась, но деловые люди, которых еще вчера считали уголовниками, начали поднимать головы, даже всплывать на поверхность. Характер Бориса Гая к этому времени уже полностью сформировался. Образованный, что более важно, умный и спокойный, он выделялся среди сверстников солидной неторопливостью и рассудительностью. Он не стремился немедленно оторвать кусок пожирнее, за что пользовался уважением не только людей деловых, но и матерых партаппаратчиков, которые чувствовали приближение времени нового, неожиданного, нервничали, не могли найти себе места.
Умер последний из могикан – Андропов, вскоре на трон поднялся Горбачев, началась перестройка, которая кончилась тем, чем кончилась. На трон России в окружении опричников поднялся царь Борис.
Нас же интересует судьба одного человека, а именно Бориса Петровича Гая, которому в наступившем году стукнуло сорок. Пять лет он лавировал между навалившимися «новыми русскими», меняющимися министрами и удерживавшимися на плаву партаппаратчиками. Несмотря на свое чутье, Борис не знал, к какому берегу пристать, жизнь и ситуации менялись слишком быстро. Партия рассыпалась, даже незыблемый КГБ раскололся, создались группировки, враждовавшие между собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21