– Вы считаете, что дело фальсифицировано? – спросил Гуров.
– У меня нет оснований для такого утверждения, – сухо ответил адвокат. – Да и Тимур подтверждает, что рюкзак в автобус принес он, просто забыл его, так как чуть не проехал нужную остановку и выскочил на ходу.
– Великолепные свидетели выходили на различных остановках задолго до взрыва, как же оперативникам удалось их разыскать? – поинтересовался Гуров.
– Вы меня спрашиваете? – Хозяин устало вздохнул.
– Иван Максимович, почему Тимур отказывался давать показания?
– Не знаю! Я ничего не знаю! Несколько суток не спал, на грани нервного срыва, оставьте меня в покое!
– Шалва, у тебя есть фляжка? – спросил Гуров. Князь тяжело заворочался в кресле, вынул из кармана фляжку коньяка.
Гуров отвинтил крышку, обошел стол, вложил фляжку в руку хозяина.
– Иван Максимович, сделайте глоток, лучше два.
Адвокат послушно дважды глотнул, взмахнул ладонью.
– А закусить?
– Пустое, глотните еще разочек, – сказал Гуров, сходил в гостиную, принес конфету.
– Спасибо, – хозяин положил конфету в рот, потер ладонями лицо. – Где вы разыскали конфету?
– Я же сыщик, мэтр, – улыбнулся Гуров.
Лицо хозяина порозовело, он оживился.
– Приятно иметь дело с понимающим человеком. А ваш старинный друг, Лев Иванович, обыкновенный хам. – Адвокат говорил так, словно Шалвы в кабинете не было. – Так ему и передайте! Мой отец, дед, прадед были адвокатами. Мой предок работал с самим Плевако! А ваш, извините за выражение, старинный друг сует мне портфель с деньгами, просит передать судье.
– Безобразие! Я ему скажу. Обязательно. Но вы, дорогой Иван Максимович, на него не обижайтесь. Шалва – добрый человек, просто у него было тяжелое детство.
– Хорошо, – хозяин еще раз пригубил, вернул фляжку Гурову. – Благодарю, врачи мне категорически запретили. Да, своему другу передайте, я на него больше не сержусь.
– Непременно, Иван Максимович. – Гуров занял свое кресло. – Вы, я слышал, уезжаете, не сочтите за нескромность, надолго?
– Да никуда я не уезжаю, – буркнул адвокат, – сказал, чтобы оставили в покое. Лев Иванович, дорогой вы мой, куда сегодня может поехать человек, если он «не берет»? Надо отбирать клиентов, отказываться от нищих и беззащитных. Меня в Коллегии давно изучили: как нищий, так Бояринову.
Гуров сразу отметил, что обстановка в квартире приобретена чуть ли не в начале века, а худоба хозяина противоестественна.
– Понятно, понятно, – пробормотал Гуров, а про себя добавил: «осколок империи». – Но за последнее дело вам должны были дать хороший гонорар, в семье осужденного люди не бедные. Да, вы проиграли, однако старались, работали.
– Как вам не стыдно, Лев Иванович? Моего клиента приговорили к высшей мере! Как же я могу взять деньги? Позор!
Гуров взглянул на Шалву, грузин тяжело заворочался в кресле, собрался что-то сказать, лишь огладил усы и отвернулся. Адвокат перехватил взгляд Гурова, быстро сказал:
– Они конверт совали, но я за пустые хлопоты денег не беру, и хватит об этом. А вы, уважаемый, собираетесь заняться данным делом? Не рекомендую. Все свидетели неоднократно допрошены и в милиции, и в прокуратуре, дали показания в суде…
– Понимаю, Иван Максимович, – Гуров согласно кивнул. – Раз вы никуда не уезжаете, разрешите вам позвонить?
– Буду рад, у меня сейчас дело несложное, а суд неизвестно когда. Были времена – стояли в очереди за хлебом насущным, теперь ждем очереди в суде. Нет судей, дефицит. Лев Иванович, скажите, почему после семнадцатого года в России постоянно чего-то не хватает?
– Мы с вами обсудим данный вопрос, Иван Максимович. – Гуров поднялся. – Разрешите поблагодарить вас и откланяться.
– Всего вам наилучшего и звоните. – Адвокат открыл входную дверь, пожал Гурову руку, повернулся к громоздившемуся на лестничной площадке Шалве: – До свидания, – и сунул ему тонкую руку. – Извините, если лишнего сказал.
– Спасибо, Иван Максимович. – Шалва поднял глаза, запоминая номер квартиры. – Здоровья вам.
Выйдя на улицу, Шалва еще раз оглянулся на дом.
– Князь, ты глупостей-то не делай, – сказал Гуров.
– У человека в доме есть нечего, ты что, не понял?
– Он у тебя ничего не возьмет.
– Лев Иванович, ты меня совсем замучил. – Шалва глубоко вздохнул, расправил плечи. – Ты замок в двери видел? Ребята принесут, положат и уйдут.
– У него холодильник крошечный, ты особо не размахивайся. – Гуров взглянул на часы, он еще успевал застать дома Марию, но ехать не хотелось, он не любил провожать. Приедут чужие, незнакомые люди, придется им улыбаться, слова какие-то говорить.
– Значит, и нормальный холодильник принесем, не учи меня жить, Лев Иванович. – Князь долго молчал и сдерживался, сейчас его прорвало: – Хреновая жизнь, у тебя дома есть нечего, известный адвокат голодает!
– Обо мне не беспокойся, у меня через два дня зарплата. – Гуров оглянулся. – Где автомат разыскать, позвонить требуется.
– Из машины позвонишь. – Князь открыл дверцу сверкающего «Мерседеса», придержал Гурова, сердито спросил: – До зарплаты в долг не возьмешь?
– Отстань, Князь, у каждого свои привычки. – Гуров отстранил грузина, сел в машину, взял лежавшую между передними сиденьями трубку, набрал номер Крячко, хотя полагал, что друга еще нет дома.
– Слушаю вас внимательно, – ответил Станислав.
– Хорошо, все мои прибауточки своровал, – сказал Гуров. – Почему ты дома, слон заболел?
– Слон здоров, а меня лень обуяла, лежу в кресле, смотрю в ящик.
– Пирог с мясом еще цел?
– Даже не пробовали, тебя ждем.
– Врешь, – убежденно сказал Гуров. – Ты бы уже сожрал, да Наташка не разрешает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16