– Молодец, Станислав. – Произнося имя друга, Гуров делал ударение на втором слоге, и Крячко как бы превращался в иностранца.
– Может, за этим ничего и нет, однако. – Станислав, пародируя Гурова, пожал плечами. – Страницы могли испачкать, бутерброды положить, стакан поставить.
– Могли, – согласился Гуров. – Только выдернули две страницы, а вставили одну, нумерацию в открытую поменяли, что, как нам известно, случается. Обождем, спросим… Пока кофе свари, отодвинь засовы.
Крячко кофе варить не стал, заказал Верочке по телефону.
Секретарша, расставляя чашки и тарелку с бутербродами, неодобрительно заявила:
– Петр Николаевич велели не беспокоить, иначе я бы давно принесла.
– Верунчик, ты наша надежда и оплот. – Крячко не мог проглотить кусок, хлебнул кофе и обжегся.
В это время в дверь постучали, Гуров впустил оперативников, которые утром принесли дела, Верочка ушла, засовы задвинули.
– Присаживайтесь, господа, в ногах правды нет.
Роман, который был явно за старшего, усмехнулся:
– Лев Иванович, легко ты в господина превратился. Хотя, по правде сказать, всегда был не ментовских кровей.
– Не обижай моего шефа, Роман, – откликнулся Крячко. – Они и на пол сплюнуть могут не хуже вашего, и слова разные знают отлично, а уж подраться, так вам обоим сто очков форы. Они все умеют, только не любят.
– Да все я про Гурова знаю, – миролюбиво ответил Роман. – Много по делам нацепляли? Справку пришлешь генералу или нам в руки доверите?
– Во-первых, Рома, все о Гурове ни я, ни даже он сам не знает. Дело ваше в нормальном милицейском порядке, никакой справки составлять не будем, мы люди занятые.
Гуров пил кофе, курил, словно разговор шел о постороннем.
– Так мы можем забирать секретную макулатуру домой?
– Обязательно, – копируя своего друга, ответил Крячко. – Кажись, у Льва Ивановича один вопрос пустячный.
– Да? – Роман насторожился. Ему была прекрасно знакома манера матерых оперов задавать ерундовые вопросы перед отправкой в камеру.
– Данное дело кто ведет? – Гуров отодвинул папку.
Роман все понял, обреченно кивнул.
– Мое дело.
Гуров открыл папку в месте, где она была заложена шариковой ручкой.
– Где десятая и одиннадцатая страницы?
Оперативник не испугался, длинно сплюнул, разразился витиеватой матерщиной, несколько успокоившись, заговорил:
– Упреждал я этого козла в золотых погонах, что дела не на инспекторскую проверку несем и нечего опытным сыскарям лапшу навешивать. А он: мол, выполняй, что приказываю.
– Так я же не сужу тебя, Рома, – миролюбиво сказал Гуров, – лишь спрашиваю, где страницы, а коли уничтожили, что в них было?
– Вы сначала докажите, какие страницы были и пропали, – впервые заговорил второй оперативник. – Докажите, потом вопросы задавайте…
– А тогда какие вопросы? – удивился Крячко. – Я не расслышал при знакомстве, вы кем, собственно, будете?
– Я старший офицер милиции…
– Обыкновенный придурок. – Роман вздохнул. – Генеральский прихвостень из канцелярии.
– Что придурок – видно. – Крячко кивнул. – Ваше удостоверение, пожалуйста.
– Да подавись. – Опер швырнул на стол удостоверение.
– Лишнее, что ли? – Крячко взял удостоверение и прочитал: – Подполковник милиции Кокин Семен Семенович, состоял на службе…
– Как это – состоял? – Кокин привстал, но Роман дернул его за штаны, усадил на место.
– Лев Иванович, извини дурака, весь спрос с меня.
– Кокин, либо ты будешь молчать, либо я тебя выставлю за дверь мотаться по коридорам, так как ксиву я тебе не верну, – сказал Крячко, убирая удостоверение Кокина в стол. – Понял?
– Розыскник, мать твою, на ровном месте раскололся! Не боись, я генералу доложу, он тебя за мотню к потолку подвесит.
– Мы зря теряем время, – взглянув на часы, сказал спокойно Гуров. – Давай, Рома, повествуй. Ты же не заставишь меня знакомиться со следственным делом в прокуратуре? Выдернуть листочки из него вам не удалось, не так ли?
Роман взглянул на Кокина, вздохнул.
– Ну, как есть…
– Не отвлекайся, больному не поможешь. – Гуров закурил, угостил сигаретой Романа, подвинул пепельницу.
– Спасибо, – Роман жадно затянулся, открыл папку с делом, разложил фотографии и начал пояснять: – Значит, вот подъезд. Из этого окна его застрелили, туда он упал замертво. А вот здесь, в стене дома, рядом с входной дверью, на высоте сто семьдесят один сантиметр я нашел пистолетную пулю девятого калибра. Откуда взялась пуля и когда, может, прошлым годом – неизвестно.
– Что говорят баллистики, вид оружия, свежесть? Они многое могут – наука. Расстояние, с которого был произведен выстрел?
– Начальство решило, что нам одной пули, которую выпустили из винтовки, вполне достаточно. А эта, неизвестно откуда прилетевшая, вроде бы лишняя. Она и в опись не попала, значит, и экспертизу не прошла.
– Цела? – Гуров заметил, как Кокин взглянул на сигареты и облизнул губы, но закурить не предложил.
Роман достал из кармана маленький мешочек, вытряхнул из него кусочек свинца.
– Полагаю, что стреляли из «ПМ».
– Ширина улицы? – Гуров взял пулю.
– От подъезда до дома напротив сорок один метр.
– Какого роста убитый?
– Сто восемьдесят. Если стреляли в него, то в голову, одновременно. Пуля из подвала попала точно в сердце, расстояние шесть метров, а вторая пуля опоздала.
– А что прокуратура? – спросил Гуров.
– Лев Иванович, – Роман развел руками, – и в прокуратуре работают люди, никто лишнего на свою шею не ищет.
– Это точно, даже обязательно. – Гуров допил холодный кофе. – А кто в домах напротив живет? Гостевал кто, какие чердаки?
– Я просил участкового походить, проверить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15