Она кончала неожиданно долго, со стонами, держась' за мошонку, словно боясь свалиться со стола.
Я отнес ее в бассейн и мы еще порезвились в воде.
В постели уложила меня на бок и, разбегаясь почти от самой
коленки нанизывалась на член, удивляясь точностью попадания.
Принимая сверху, не уставала ласкать ладонями и кончиками паль
цев, вышептывая ласковые слова и все это возбуждало и возбуждало меня.
В конце концов я поздравил фирму с приобретением нового цен
ного сотрудника...
Хотел бы я видеть этого безутешного чинушу, который под лас
ками, между двумя совокуплениями с этой прелестницей, не подпи
шет нужных бумаг! Да я лично раскрою тогда череп и осмотрю со
держание.
Утром отвез Лялю к месту нынешней работы. Вопросов она не
задавала. Еще плюс!
Позвонил Моисею. Доложил, что и как. Тот предложил пообедать
в шашлычной на Восстания в шестнадцать, когда там народу по-мень- ше.
Заехал в спортзал "Динамо", куда меня еще пускали по старой памяти. Позанимался с удовольствием на силу, на резкость, на гиб- кость. Подошел Василий Федорович, тренер по дзю-до. Посмотрел
на меня и смачно выругался.
- Ты, что, дядь Вась?
- Да дурак ты, что от меня смылся. Я б из тебя чемпиона мира
сделал!
- Ладно. Поезд этот давно ушел. Говорить не о чем.
Предложил повозиться с молодым мастером. Он не то, чтоб не
мастер, стандартный какой-то, закомплексованный. о заводной. Бро- сил я его пару раз, он еще лезет. Тогда я ему кое-что из у-шу. В кремлевские времена у меня хороший учитель был. Взвился он нога- ми вверх и больше не захотел. А Василий Федорович тут как тут:
- Я же говорил, я же говорил!
Встретились с Моисеем в гардеробе шашлычной. Сели за даль
ний столик, чтобы всех видеть. Официантки уже усталые, в буфете
то того, то этого нет, шашлык кончился. Жуем люля-кебаб, запиваем столовым вином, заедаем лавашом.
Съел Моисей одну колбаску и этак между прочим говорит:
- Завтра, мистер Рэф, Вы отправляетесь в Соединенные Штаты
через Москву.
Мне пришлось сделать усилие, чтобы челюсть не упала в соус.
- Маршрут будет такой. Завтра вечерним поездом в столицу,
через день в самолете Пан-Америкен Москва - Брюссель - ью
Йорк. В гардеробе я передам тебе пакет и уйду. Ты зайдешь в туа- лет, посмотришь: там документы с визой, билеты, кредитная карточ- ка. Маршрут отрыва в Москве от возможного хвоста с тремя пересад- ками. Поедешь на встречу с серьезными людьми, хотя переоценивать их не следует. Их нужно будет внимательно послушать. О наркоти
ках ни слова. Понял?
- Понял.
- В Москве встретят. Выйдешь из вокзала и направо. Там клу
бик есть железнодорожный. Тебя там заберут, окликнут иколай
Васильевич. Проведи этот день дома, а завтра поезжай. О связи мы договорились, так что - давай.
Так почти все и сделалось. В туалете с худосочной лампочкой я
выучил маршрут в Москве, утопил бумажку в унитазе.
Поехал в офис. Мне хотелось проверить раствор героина в аце
тоне на собачке. Высыпал я белый порошок, который удалось только вчера раздобыть, в пол-литровую банку, он хорошо растворился и
повез ее приятелям в собачник. Привели собачку-наркомана, она но- сом поводила и смотрит вопросительно: "Зачем, мол, побеспокоили?"
Ясно было одно: если уж связался с наркотиками, нужно иметь
собственный анализатор. Десять- дней назад Умка принесла восемь
кутят. Выпросил я у Маришки одного, "Тайну", с белым пятном на лбу, отвез на проспект Огородникова к приятелю-пенсионеру, денег дал и попросил лекарством прикармливать. Он, наверное догадался
о чем идет речь, но согласился.
Дома сказал, что отозвали из командировки и посылают на месяц
в Монголию. Девушки мои поохали и смирились, особенно, когда я
жене книжку на пятьдесят тысяч положил. Она ко мне ласкается, а
я про себя думаю: "Все-таки интересно, изменяет она мне или нет?" Тут же обругал себя: "Дурак! Если об этом думать, надо вообще все завязывать. И Маришку нечего подозревать! Вон какие они у меня... дружелюбные", - с трудом нашел слово.
Жена по такому делу пирог испекла, посидели с удовольствием.
Маришка все про дела свои девчоночьи, а Любаша теплыми глазами
на меня смотрит и отвечает немного невпопад. О любви мечтает. И
мне уже хочется войти в нее по-глубже и вообще разделать под орех. Чтоб о любовниках-не мечтала. Вот черт. Опять!
Маришку спать отправили, выпили чуть-чуть. Она, как давно не
было. на колени мне села. Пухленькая, теплая, а гимнасткой была, кандидатом в мастера. Пощекотал я ей верхний уголок складочки и
пошла она душ принимать. Я еще грамульку коньяка принял и про
ведал Маришку. Сопит в две дырочки.
Прошел в ванную. Супруга с простыней в руках. Посадил ее на
стиральную машину, раздвинул бедрышки и вошел в еще неприготов
ленную глубину. Я люблю так, войти неожиданно и побыть там не
много. Раздела она меня, помыли друг Друга и я в предвкушении
празднику, отнес ее на супружеское ложе. Раззадорил по первому
классу, где пальцами, где усами, где языком, порождал еще, чтоб
куражу больше было и совершил акт по высшему разряду. Она у ме
ня под руками и плакала и смеялась, как давно у нас уже не было. А в конце, когда сознание туманится острым наслаждением в пред
вкушении оргазма, ухватила меня обеими руками, прижала к себе и
говорит прерывающимся голосом: "Держи меня, держи крепче!" Это и есть ответ на мои вопросы? К черту! е -думать, не помнить! Луч- ший ответ врагам республики - быть сильнее врагов республики!
Я так и делал. Хотел бы я видеть такого любовника, который, мог
бы мою лапушку так нежить и лелеять, так холить и ласкать!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25