Энн расстроенно отшатнулась от Марти.
— Я представить себе не могла, что у тебя что-то не в порядке со здоровьем. А что же будет с агентством?
— Пегги придется постараться. Я пыталась найти себе временную замену, но это оказалось безнадежным делом.
— Может, лучше временно закрыть его?
— Боюсь, что тогда это будет не временно, а гораздо дольше, — вздохнула Марти. — Если я закрою агентство в этом месяце, считай, что оно закрылось навсегда. Именно те заявки на знакомства, которые я беру сейчас, и дают мне работу на год.
— Понимаю, — нахмурилась Энн. — Мне и в голову не приходило, что это так серьезно.
— Это настолько серьезно, что только об этом и думаю, — Марти потянулась за сигаретой и закурила. — Давай лучше поговорим о тебе. Почему ты приехала из Боксфорда?
— Я ушла из труппы. Четыре месяца бегать, разнося чай, более чем достаточно. И вот я здесь — без работы, без перспектив. Я дошла до того, что согласилась бы играть задние ноги лошади. Все-таки роль!
— Почему же ты не повидаешься с кем-нибудь из друзей отца? Лори был самым крупным лондонским актером… Они помогут тебе, хотя бы ради памяти о нем.
При упоминании об отце Энн помрачнела. Она редко позволяла себе думать о нем, потому что вспоминать прошлое было тяжко. Как больно, что он погиб так нелепо и так безвременно.
Подняв голову, она решительно заявила:
— Я не хочу зарабатывать на имени отца. Поверь, если я не смогу получить роль благодаря собственным способностям, то лучше я буду мыть полы.
После непродолжительной паузы Марти, вздохнув, медленно проговорила:
— Ну, мыть полы это уж чересчур. Но если тебе нужны деньги, я могу дать тебе работу здесь, в агентстве.
— Нет, спасибо. Ты и так еле сводишь концы с концами, не хватало тебе еще обо мне заботиться.
— Я это предлагаю не по доброте душевной, — сухо ответила Марти. — Я думала, что ты сможешь помочь Пегги, пока я буду в больнице.
Энн расхохоталась.
— Ну, теперь я вижу, что ты шутишь! Я же ничего не знаю о работе брачного агентства.
— У тебя есть воображение и такт. А это самое главное. Что ты скажешь?
Энн запустила руки в волосы, отчего белокурые кудряшки образовали вокруг нечто вроде сияющей короны. Наверное, забавно будет два месяца поработать купидоном. Особенно если этим она поможет Марти в трудной ситуации. Глаза ее сверкнули, в голосе зазвучали веселые нотки.
— Идея неплохая. Я надену роговые очки и буду держаться строго. Марти, я знала, что ты мне поможешь. Жалко, что папа не на тебе женился.
— Чушь! — излишне резко проговорила Марти. — Мы оба были слишком упрямые, чтобы быть счастливыми вместе. Лори был замечательным человеком, но он хотел, чтобы все вокруг было, как хочет он.
— — С мамой он был другим, — вздохнула Энн. — Она ненавидела сцену, а довелось выйти замуж за актера.
— Они любили друг друга.
— Чтобы быть счастливыми, одной любви мало.
— Мой маленький домашний философ, — улыбнулась Марти, — если бы ты была моим ребенком, я бы тебя отшлепала.
— Нет, не отшлепала. Ты бы предложила мне работать у себя, что ты сейчас и делаешь.
— Работа с условием, — последовал лукавый ответ. — Если тебе не дадут роль за то время, пока я буду в больнице, пообещай, что съездишь, пусть ненадолго, домой.
— Как я смогу получить роль, если весь день буду работать в агентстве?
— Всегда можно взять несколько дней, так что это не проблема. Ты нужна своей матери, Энн. Она все еще, горюет по Лори, и твое, хотя бы краткое, присутствие дома очень ей поможет.
Марти наклонилась вперед и улыбнулась.
— У тебя обаянье Лори, моя дорогая, но меня ему не удавалось обвести вокруг пальца, не удастся и тебе. Решай, соглашаешься или нет?
Энн опустила глаза на ковер, и Марти вздохнула, глядя на нее. Если бы ей хватило храбрости выйти замуж за Лори Лэнгема, когда он не был известен, Энн могла бы быть ее ребенком. Лори всегда был честолюбив. При его таланте, она была уверена, он достигнет успеха. Но не пожалеет ли он тогда о женитьбе на слишком серьезной шотландке. Скромность, рассудительность, осторожность — называйте как хотите, но они заставили ее отказать ему. Это было решение, о котором она сожалела всю последующую жизнь.
На вершине своей славы он влюбился в Анжелу Патерсон, дочь сельского священника; к всеобщему изумлению, женился на ней и привез в Лондон. Энн была единственным ребенком в браке, который опасно колебался между успехом и провалом, пока год назад самолет, на котором Лори возвращался из Адена, где он выступал перед армейскими частями, исчез где-то над Синайской пустыней. Его смерть глубоко потрясла Анжелу. Она вдруг поняла, как неразумна была ее ревность к сценической карьере мужа и как эта ревность губительно влияла на их семейную жизнь. Чувство вины сделало боль утраты еще более мучительной.
Энн тоже тяжело переживала потерю: между отцом и дочерью существовала сильнейшая привязанность, и Марти не удивилась, когда вскоре после этого происшествия девушка оставила учебу на секретаря, на которой настаивала мать, и пошла в драматическую школу. Анжела сделала все, что в ее силах, чтобы помешать дочери получить профессию, отнявшую у нее мужа. Но ничего не помогло. Девушка хотела доказать себе самой, что она дочь своего отца.
Почувствовав, что за ней наблюдают, Энн подняла глаза.
— Я берусь за эту работу.
— Слава Богу! — Марти передвинула свой стул. — Пойди сюда и сядь рядом, я хочу тебе объяснить некоторые детали работы. За пару дней ты освоишься.
В первую же субботу после того, как Марти легла в больницу, Энн поехала в Сассекс повидаться с матерью. После смерти мужа Анжела Лэнгем отошла от круга театральных друзей мужа, с которыми общалась при его жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62