— Плющ… Может быть! Но без яда. — Она обняла его, и он наклонил голову к ее лицу.
— Я сумасшедший, что слушаю тебя, — прошептал он у самых ее губ. — Я должен был усвоить свой урок много лет назад.
Губы их встретились, и открывшая дверь Энн сделала шаг назад, чтобы снова выйти из комнаты.
— Не уходите, — позвала ее Сирина. — Мы сейчас уходим.
— Вы тоже можете уйти пораньше. — Пол подошел к письменному столу. Он стоял к ней спиной. — И не возвращайтесь до середины дня в понедельник. Я раньше не вернусь.
Энн пробормотала “спасибо” и вышла. Из окна столовой она проводила взглядом уезжавших Пола и Сирину, долго затем глядя на дорогу вслед их автомашине. Шум мотора давно стих, а она все стояла в глубокой задумчивости. Ее вернул в реальный мир бой церковных часов, надо было еще закончить работу.
К четырем часам перепечатка была закончена, и она, прежде чем уйти, решила дождаться чая. Лениво взяла она в руки пьесу и стала ее просматривать, потом включила, магнитофон и послушала запись Сирины. Какая не правильная интонация. Она перенесла микрофон на свой стол и начала читать монолог.
«Я лгала тебе, Фрэнк. Я лгала тебе с самого момента нашей встречи…»
Энн забыла, что она находится в гостиной дома на Хэмпстед Мьюз, забыла, что она Энн Лестер, дочь Лори Лэнгема. Она была Мэри-Джейн, девушкой, которая не умеет заводить друзей и которая, наконец влюбившись, узнает в горький момент истины, что человек, которого она полюбила, такой же неудачник, как она. Она выговаривала слова роли без едкой иронии, с которой Пол их диктовал, добавляя та здесь, то там, по фразе, которая слегка меняла смысл всего монолога и его первоначальное звучание. Когда, она в конце концов договорила все до конца, в голосе ее дрожали слезы и она была так взволнована, будто выступала перед публикой.
— В чем дело, мисс Лестер? Разговариваете сами с собой? — Смизи вкатила сервировочный столик в комнату и закрыла дверь.
— Я читала отрывок из пьесы. — Энн повернулась к магнитофону и улыбнулась. — Вы когда-нибудь слушали свой собственный голос?
Смизи попятилась назад.
— Не теперь. Вы еще меня будете поддразнивать! Я знаю, что взвизгиваю, так какой же смысл себя расстраивать?
— И вовсе вы не взвизгиваете, разве когда сердитесь.
Зазвонил дверной колокольчик, и Смизи, посмеиваясь, пошла открывать.
Со вздохом Энн перекрутила пленку и начала стирать. Она не решалась дать Полу послушать запись.
— Мисс Лестер? — Смизи просунула голову в дверь. — Пришел мистер Лэнгем. Я сказала ему, что мистера Моллинсона нет дома, но он утверждает, что хочет поговорить с вами.
Энн выключила магнитофон и встала из-за стола, когда вошел отец.
— Папа, по-моему, ты обещал больше сюда не приходить.
— Я знал, что Пол рано уедет, поэтому я приехал забрать тебя к нам. Мама переживает, что она тебя совсем не видит.
Энн прошла к столику.
— Раз уж ты здесь, выпьешь чая?
— Нет, не могу. Я не заглушил мотор: машина очень плохо заводится.
— Тогда я быстро — только возьму пальто. Она взбежала наверх, чтобы взять его и попрощаться со Смизи и поспешила вниз, и все-таки опоздала: отец сердито копался под капотом.
— Проклятая развалина опять заглохла. — Он обошел машину кругом. — Если бы мне не пришлось ехать сюда за тобой…
— Я тебя не просила, — запротестовала она.
— Знаю, что не просила. Но твоя мать все время без остановки пилила меня. Как мне хотелось бы, чтобы ты бросила всю эту чушь и вернулась домой. Если ты собираешься серьезно работать на сцене, пора начинать.
— Ты предлагаешь пойти в другую труппу?
— Нет. Совсем нет. — Голова его снова исчезла под крышкой капота. — Я попробую достать тебе роль, если, конечно, твоя дурацкая гордость даст тебе ее принять.
Энн смотрела на дорогу.
— Я приму от тебя совет, папа, но не роль. Я хочу продвигаться за счет своих собственных способностей.
— А когда это произойдет, что тогда? Замужество? Тебе будет трудно найти мужа, который с пониманием отнесется к тому, что тебя каждый вечер нет дома. А как будет с детьми…
Она рассмеялась.
— Не заглядывай так далеко вперед! Отец, что-то буркнув, подергал рукой какой-то проводок. Глядя на его седеющую голову, Энн размышляла над его словами: брошенные, казалось бы, небрежно, они потянули за собой целую цепочку мыслей, избавиться от которых было нелегко. Если только она не выйдет замуж за актера, замужество вряд ли будет счастливым. А больше всего на свете она не хотела, чтобы ее брак закончился разводом.
Машина взревела, и с радостной улыбкой Лори забрался на свое место рядом с ней.
— Почему у тебя такой торжественный вид, кукленок?
— Я раздумывала, как ты отнесешься к зятю.
— Я не против зятя, но подумай, что будет с моей карьерой, если я стану дедом!
— Я рожу тройню, только чтоб насолить тебе!
— Верю, что постараешься! Три маленькие девчушки, полностью похожие на тебя!
"Или трое мальчишек, — подумала Энн про себя, — с серыми глазами и прямыми черными волосами”. Она нахмурилась. Этого никогда не случится Не может случиться. Если бы не было Сирины, был бы кто-нибудь еще вроде нее: такая же искусственная, хрупкая и очаровательная на вид. Пол Моллинсон был любовником-дилетантом; может быть, не по характеру, но уж точно по обстоятельствам. Он так и не смог освободиться от неудачи юношеского романа. С тех пор он только тем и занимался, что создавал вокруг себя защитный экран, через который не могло проникнуть настоящее чувство.
— Я так хочу, чтобы Пол увидел Мэри-Джейн, так, как ее вижу я. Отец расхохотался.
— Я знал это! Когда разговор о детях привел прямо к мыслям о молодом Моллинсоне, я сделал свои выводы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62