Призвав на помощь всю свою выдержку и самообладание, она спокойно взглянула ему в глаза.
— Спасибо, все нормально. Просто день оказался очень тяжелым, и мне, думаю, как и всем, очень хочется домой. — Обратившись к Томми и Ричарду, она негромко сказала:
— Вы сегодня здорово поработали, ребята. Что бы я делала без вас? Спасибо.
У Дона возникло желание встряхнуть ее хорошенько, поговорить и понять, что же за всем этим скрывается. Но к ней опять вернулась ее обычная непроницаемость, и не успел он договорить слова благодарности, как она отвернулась и направилась к машине…
— Если вы что-нибудь знаете об этом человеке, просим позвонить по телефону 13-43-84. Вам не обязательно называть своего имени. “Криминальная хроника” обещает вознаграждение в пять тысяч долларов…
Запись резко оборвалась… Человек, сидевший в кресле в скудно обставленной комнате, перекрутил на начало пленку видеомагнитофона. Он без конца повторял ее и уже сам сбился со счета, сколько раз просматривал одну и ту же запись. Его интересовала только женщина на экране.
— Это Нэнси Джейн Джойнс, ведущая “Криминальной хроники” в Форт-Уэрте, с новостями недели. Ночью 27 марта этого года…
Она рассказывала подробности преступления. Затаив дыхание, он вслушивался в каждое ее слово и снова, уже в который раз, с нетерпением ждал инсценировки. Высокая, стройная, бледная от страха, она боролась с тем, кому он служил прототипом. Он предугадывал каждое ее движение, каждую мольбу. В возбуждении глаза его горели, губы искривились в жестокой усмешке. Да, наконец-то он нашел то, что так давно искал, удовлетворенно подумал незнакомец.
До сего момента его жертвами были обезличенные, случайно попавшиеся ночью женщины, утолявшие дикую, сжигавшую его сексуальную похоть. Но настоящего удовлетворения они ему не давали. Нэнси Джойнс — вот, кто отныне ему нужен. Такие, как она, всегда смотрели на него свысока, эти недотроги, считавшие, что он недостоин их любви.
И он получит ее.
Эта мысль явилась к нему неожиданно, но очень быстро материализовалась в конкретную и ясную цель. Ранее его действия направлялись на простое, естественное ублажение плоти. Нет! Теперь у него есть дело поважней. Он будет преследовать именно ее, мисс ведущую “Криминальной хроники”, до тех пор, пока каждый день, ложась в постель, она не будет с ужасом думать, что он где-то здесь, рядом, и неотрывно следит за ней. Ее постоянно будет терзать ощущение беспомощности, тревога, страх, злость, которые, подобно раковой опухоли, станут пожирать ее изнутри. Только тогда он прекратит свою пытку и возьмет Нэнси Джейн Джойнс.
Нэнси взглянула на часы и облегченно вздохнула. Наконец-то день закончился. У нее дико разболелась голова. Потирая виски, она потянулась к сумочке, как вдруг зазвонил телефон. Накопившаяся за день усталость и сильная головная боль напрочь отбили желание с кем-либо разговаривать, но, опасаясь упустить какую-нибудь важную информацию, она откинулась в кресле, спешно достала из ящика стола карандаш и блокнот и подняла трубку.
— “Криминальная хроника”. Чем я могу быть вам полезной?
Безмолвие, последовавшее за ее обращением, не было чем-то необычным. Ведь сдать властям своего друга или, больше того, члена семьи — дело нелегкое. Иногда на такой шаг идут ради денег, иногда из мести, но чаще все-таки людьми движет стремление очистить город от всякой нечисти. Естественно, многие теряются.
Нэнси спокойно повторила приветствие. Сначала ей показалось, что на другом конце провода уже собираются класть трубку, но вдруг тихий, бесцветный голос прохрипел:
— Я видел изнасилование. — Слова прозвучали, как дьявольский шепот из преисподней, и от внезапно охватившего страха холодок пробежал по ее спине. Задрожавшие пальцы выронили карандаш. Девушка понимала, что должна взять себя в руки. Ведь ото же к счастью, уговаривала она себя, что инсценировка заставила откликнуться свидетелей. В конце концов в этом и заключалась цель репортажа. Но от предчувствия какой-то неясной опасности ей захотелось бросить трубку и убежать…
Наконец, собравшись с силами, она взяла карандаш и придвинула блокнот.
— Какое изнасилование, сэр? — спокойным ровным голосом спросила она. — Что вы видели?
— То, которое показывали по телевизору, где вы выступали в роли жертвы. Там, у больницы.
В его странном вкрадчивом с акцентом голосе — самодовольном и с оттенком угрозы — было что-то путающее. Ей снова захотелось бросить трубку, но она сдержалась и требовательно произнесла:
— Вы находились вблизи больницы ночью 27 марта?
— Ее волосы не такие рыжие, как у вас, — хрипло прошептал он, проигнорировав вопрос. — И они были распущены. Уж если вы решились на такую роль, то и исполняйте ее как можно ближе к действительности.
Странно, но он говорил так, словно видел жертву в момент нападения. Интересно, что он там делал? Стоял в темноте, наблюдал и пальцем не пошевелил, чтобы помочь несчастной?
— Что вы можете сказать о преступнике?
— Почувствовав нож у горла, девица бросила сумочку, — продолжал собеседник, не слыша или не желая услышать вопросов Нэнси. — Мне нравятся ножи. С ними намного безопасней, чем с пистолетами. И бесшумно. Да и женщины относятся к ножам совершенно иначе, не как к пистолетам.
Нэнси с силой сжала трубку.
— Сэр, вы, вероятно, видели насильника. Я знаю, он был в маске, но, может, случайно бросились в глаза какие-то его отличительные черты? Татуировки, шрамы? Любые характерные особенности, по которым можно выявить преступника?
— Она не боролась так долго. Это было бы глупо. Какая уж тут борьба, когда страх застилает глаза!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50