“Значит, я настолько глупа, что со мной нельзя даже переспать, вот как? Ну погоди, Пьер Дюбрей! Когда я с тобой разделаюсь, ты будешь валяться в ногах у глупой маленькой “Мэнди” и умолять ее выйти за тебя замуж!"
Пораженная этой неожиданной мыслью, Аманда вдруг поняла, какой великолепный урок преподнесет Пьеру, если он на самом деле увлечется “Мэнди” и попросит ее руки. Но эту рыбу нужно ловить с большой осторожностью: он слишком умен, чтобы заглотнуть обычную наживку.
По-своему истолковав причину ее гнева, Пьер отпустил “Мэнди” и сказал уже по-английски:
— Извини, я сделал тебе больно.
— Вы сделали это нарочно!
— А ты не размалевывайся, как клоун. Немедленно приведи себя в порядок.
Через пять минут Аманда была готова: чуть-чуть подкрашены губы и слегка подведены глаза, вид мрачный и скромный. С волосами она ничего поделать не могла (впрочем, пока и не хотела!), и они горели, как спелая морковка.
Внимательно оглядев ее, Пьер повел “Мэнди” к машине. Чтобы не выйти из роли, Аманда изображала бурный восторг при виде Сены, собора Парижской богоматери, старинных улочек, взбирающихся уступами до самого Монмартра.
— А пробки здесь ну прямо как в Англии! — фыркнула она, когда машина, замедлив ход, еле-еле поползла по улице.
Не обратив внимания на ее реплику, Пьер сказал, показывая рукой на заполненные посетителями уличные кафе:
— Вот это излюбленное времяпрепровождение парижан.
— А чем у нас хуже? — огрызнулась она. — Можно подумать, одни французы умеют развлекаться!
— Разумеется, не только французы. — Больше он не вступал в разговоры, а молча поставил машину в переулке, вымощенном булыжником, и повел “Мэнди” по узкой улочке к ресторанчику с ярким желто-белым полосатым навесом.
Аманда постаралась скрыть свое разочарование: она надеялась, что ее ждет изысканный ужин. Но Пьер явно не хотел рисковать и боялся в ее обществе столкнуться со своими знакомыми, кроме Люсьена, который был в курсе дела. Когда они подошли совсем близко, Аманда поняла, что ошибалась: на скромной вывеске красовалось название одного из самых престижных ресторанов Парижа.
Люсьен уже ждал их за столиком в дальнем углу продолговатого зала. Когда они подошли, он поднялся, оценивая Аманду взглядом. Он что-то шепнул Пьеру по-французски (Аманда не расслышала), тот пожал плечами и представил ее по-английски:
— Познакомься, Люсьен. Мэнди Джоунс, бывшая горничная очаровательной леди Аманды!
— Очень приятно, — Люсьен галантно поднес руку Аманды к губам и, когда они сели, спросил, понравился ли ей Париж.
— Я пока что мало чего видела, — живо ответила она. — Мы ходили за покупками.
— Как тебе не стыдно, Пьер! — упрекнул Люсьен друга. — Мог хотя бы сводить Мэнди к “Максиму” пообедать.
— Туалеты Мэнди были для нас важнее, — ответил Пьер. — Я истратил на нее кругленькую сумму.
— Я вовсе не просила вас на меня тратить денег, — возмутилась Аманда.
— Тратить деньги.
— Какая разница? Деньги они и есть деньги, — вспыхнула она. — Не хочу, чтобы ваш друг думал, будто я какая-то вымогательница.
— Что же, недалеко от истины. Ты круто торговалась о цене за роль, которую тебе предстоит сыграть.
— А кто вас заставлял соглашаться?
— Может быть, выпьем? — тактично вмешался Люсьен. — Шампанское, Мэнди?
— Ага! Люблю шипучку!
Пьер приподнял бровь, но Люсьен добродушно улыбнулся и подозвал официанта. Потом мужчины заговорили между собой по-французски, а Аманде пришлось сделать вид, что ей скучно. Жаль, что она не сказала, что работала по найму в семье во Франции, тогда бы и она могла поддержать разговор.
А разговор был интересный: о политической обстановке в Европе, о предстоящих выборах в Южной Америке, о состоянии дел на бирже…
Как она поняла из разговора, Люсьен работал на бирже, а по тому, как он говорил: “наше отделение в Рио”, “головная компания в Нью-Йорке”, она решила, что он весьма обеспеченный молодой человек. Впрочем, разве могли быть у Пьера бедные друзья? Что ни говори, а деньги к деньгам.
Раздумывая над этим, она удивилась, почему же Пьер не стремится жениться на некрасивой, но богатой Аманде Герберт. Впрочем, он настолько самоуверен, что не сомневается: он может получить и деньги, и красивую жену.
Она взглянула на Пьера. Да, он действительно так хорош собой, что может свободно выбирать из всех богатых наследниц в Европе. Если бы она не подслушивала вчера в кустах, она и сама бы в него влюбилась. От такой неприятной мысли она невольно поморщилась, и, заметив это, Люсьен перешел на английский.
— Простите, пожалуйста. С нашей стороны было бестактно говорить по-французски.
— А джентльмены часто бывают бестактны, — съязвила она. — Они уверены, что имеют на это право.
Люсьен покраснел от смущения, а Пьер криво усмехнулся.
— Старик, я забыл предупредить тебя о язычке Мэнди. Он у нее острее, чем ум!
— А вы выглядите намного лучше, чем ваши манеры! — парировала она.
— Послушайте, вы оба, — попытался примирить их Люсьен, — кажется, вы играете в жениха и невесту, а не в войну!
— Люсьен прав, — согласился Пьер — Мэнди, хватит меня провоцировать!
— Да ты сам ее провоцируешь! — сказал Люсьен по-французски. — Сидишь, не обращаешь на бедняжку никакого внимания, а потом удивляешься, что это она не в духе.
Аманда кашлянула, прикрыв рот рукой, чтобы спрятать улыбку, и подумала — будь у Пьера такой же добродушный характер, как у его друга, всего этого фарса могло и не быть. Они влюбились бы друг в друга и осчастливили бы обе семьи! Хотя неизвестно, хватило бы выдержки у человека со столь сомнительной репутацией, и она бы всю жизнь сомневалась, не подогреваются ли его чувства к ней ее наследством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49