Она сердито смотрела на своего спутника и, честно говоря, тряслась как заячий хвост. Конечно, ей хотелось подольше побыть с Виктором, но портной, без сомнения, сразу разоблачит ее маскарад.
– Лучше бы мы поехали на Тотхилл-Филдз. Там сегодня поднимаются на воздушном шаре. – Лидия указала на рекламный листок.
– Сначала одежда, Ленард. Ваш вид неотесанного парня дурно на меня действует.
Лидия скрестила руки на груди.
– Тогда вам лучше на меня не смотреть.
– Костюм, Ленни, создает мужчину.
Или выдаст женщину. Какая-то часть сознания Лидии страшилась, что ее секрет будет раскрыт, но какая-то… Нет. Если Виктор узнает, что она женщина, то, подобно всем другим мужчинам, сочтет ее не способной самостоятельно позаботиться о собственном будущем, существовать без мужской поддержки и протекции, и отправит домой.
Или воспользуется ее затруднительным положением. Всю жизнь Лидию учили избегать встреч с мужчиной, если рядом нет родственников мужского пола. Ее предупреждали, что подобная ситуация может таить в себе многие искушения. Лидия заерзала на сиденье.
– И все-таки я бы лучше посмотрел на воздушный шар.
– Надеетесь встретить там Софи? – Виктор мрачно приподнял бровь.
Лидия заморгала. Она надеялась избежать примерки у портного. От мысли, что придется предстать перед Виктором в сорочке и бриджах, у нее сжималось сердце.
– По-моему, это пустая трата времени. Я, знаете ли, не собираюсь оставаться в Лондоне навсегда.
– Вот как? Я этого не знал. Когда вы отправляетесь домой, Ленни?
– Думаю, через несколько месяцев.
Хотя Лидия и скучала по отцу и братьям, ей не хотелось возвращаться в Бостон. Здесь она стояла на собственных ногах и жила своей, хоть и незавидной, жизнью игрока. Она ни от кого не зависела. Пусть ее выбор весьма ограничен, но это ее собственный выбор. Ее маскарад дал ей проблеск самостоятельной жизни, которую Лидия всегда ценила и о которой мечтала.
Виктор, как всегда, был одет в черное, что привлекало и одновременно отталкивало ее. Его решительное намерение отвезти ее к своему портному заставило ее содрогнуться.
– Мне кажется, когда вы завершите задуманное и расстанетесь со мной, я буду выглядеть как похоронный агент.
– Вы в трауре, юноша?
– Нет. – Лидия удивленно посмотрела на Виктора. «А он?» – спросила она себя.
– Тогда вам нет никакой необходимости одеваться во все черное, как я. Так вот почему вы так нервничали?
– Я не хочу, чтобы вы обращались со мной как с ребенком.
– Я не так стар, чтобы стать вам отцом. – Виктор задумчиво посмотрел на нее. – Хотя, наверное, я мог бы с этим справиться. Так все-таки сколько же вам лет?
Лидия не знала, стоит ли снова повторять, что ей двадцать один год. Она не походила на молодого человека двадцати одного года от роду и рылась в памяти, подыскивая резкий ответ.
– Вы кажетесь старше, чем Мафусаил. Наверное, вы никогда не были молодым.
– Не дерзите, Ленни. Если вы перейдете границы, мне придется вызвать вас на поединок.
Лидия заморгала. Вызвать ее? На сей раз он, похоже, действительно обиделся.
– Беру свои слова обратно. Вы не такой уж старый. Кто же улаживает спор поединком?
– Джентльмены.
– Вы имеете в виду дуэль?
Холодок пробежал у Лидии по спине. Временами мужская душа для нее была настоящей китайской грамотой.
– Да, или мы можем отправиться в боксерский клуб Джексона и провести несколько раундов, хотя вряд ли это будет честно, поскольку я значительно тяжелее вас.
«Не говоря уже о том, что в спортзале придется вместе переодеваться, – подумала Лидия, – хотя это, наверное, лучше дуэли».
– Хотя я и кажусь вам старым, в юности я всегда проявлял интерес к приличной одежде. Вам это не по карману? Я это улажу.
– Нет. Я сам могу расплатиться за новый костюм. – Деньгами, которые она у него выиграла.
– Тогда в чем проблема?
Но разве могла Лидия назвать ему подлинную причину отказа посетить портного! Карета остановилась; сердце у Лидии готово было выскочить из груди. Надо любым способом отсрочить неизбежное разоблачение.
– Кто… С чем связан ваш траур?
– Это траур по моей жене. – Выбираясь из кареты, Виктор обернулся и посмотрел на нее.
– О Господи! Простите, – пробормотала она.
Ей не следует быть излишне сентиментальной. Мужчинам это несвойственно. Эмоциональность – отличительная черта женщин.
– Не стоит. Это стало освобождением от постоянного кошмара.
Лидия спустилась с подножки кареты и заглянула в окно ателье. Сердце неистово колотилось, во рту пересохло.
– Больше не будем об этом.
– Да, конечно.
Она пыталась преодолеть панику, сосредоточив мысли на Викторе. Значит, он был женат? У него такое туманное прошлое. Лидии сразу же захотелось узнать о нем больше, хотя то, что он сравнил свою супружескую жизнь с кошмаром, заставило ее насторожиться.
– Давно она… умерла?
– Три месяца назад. – Он потер красный шрам на лбу. При дневном свете Лидия ясно увидела, что это след от ожога. Красный рубец длиной в дюйм резко контрастировал сего бледной кожей. Как он получил его? Кажется, он потирает шрам, когда расстроен. Лидии хотелось расспросить Виктора о жене, но она была уверена, что это ему неприятно.
Виктор быстро подошел к ателье. Дверной колокольчик прозвучал для Лидии погребальным колоколом.
Портной в жилете без сюртука устремился к ним навстречу:
– Чем могу служить, милорд?
– На этот раз не мне. Нужно помочь моему юному другу.
Портной окинул Лидию взглядом с головы до ног, нахмурился, кашлянул, потом кивнул:
– Понятно.
Наверное, ей следует ограничиться лишь самым необходимым.
– Итак, шесть рубашек, причем две из них должны быть с кружевными манжетами для вечерних костюмов… – начал Виктор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87