— Эй, шкипер, — крикнул только что подошедший мальчик, — вот и последний пассажир. — Он поднял мой саквояж, прикинул его вес. — Годится. Вместе с вами да с вашим багажом выходит все равно что восемь пассажиров. Нужно, чтобы их набралось семь или восемь, иначе наши труды не окупятся. Но не больше десяти, а то он упадет. Впрочем, — добавил он немного погодя, — однажды он упал и с восемью. Но в тот день дул ветер. — Пока мы шли, он снова заговорил: — Только без ветра ей нельзя, понимаете? В воздух никак не подняться…
Похоже, мой легкий — в отличие от груза на сердце — вес вызвал у него одобрение.
Вскоре на корабле с гиацинтовым крылом завершили приготовления к полету.
Вместе с двумя другими пассажирами я смело ступила на овальной формы палубу. Ряд распорок поддерживал похожее на воздушного змея крыло. Чудовищный пузырь помещался в средней части судна.
Остальные пассажиры цепочкой потянулись на корабль. Все шли с похоронным видом. У края скалы стояла маленькая фигурка бога из крашеного дерева, он вскинул вверх руки, в которых держал птиц. Члены экипажа притронулись к нему на счастье. Выглядели они вполне бодро.
Пассажирам объяснили, что им ни в коем случае нельзя менять место после того, как корабль придет в движение.
— Эх, — промолвил один, — знавал я человека, так тот чихнул; а его как швырнет, и тут же убило.
Член команды сказал, что это преувеличение.
Когда сидишь, выпуклая стенка корабля прикрывает голову, и все же женщину с длинными волосами попросили как-нибудь их подвязать, а меня поставили в пример, поскольку я надела шарф.
Затем корабль покатили по скале к обрыву.
С пузырем что-то сделали, и он зашипел. Его предварительно накачали воздухом, который теперь стремительно выходил наружу. При этом мы оторвались от поверхности земли.
Неописуемое ощущение; две пассажирки вскрикнули, а все куры раскудахтались. Волна страха накрыла меня с головой. Но когда мы соскользнули со скалы и веревки сухо щелкнули, а навстречу нам хлынул воздух и небосвод, я погрузилась в полнейшее самозабвение, и страху пришлось отступить.
Я запрокинула голову — корабль то терял высоту, то отклонялся от курса, но прекрасное, будто бабочкино крыло, раскрывшееся как цветок, заполненное небом, удерживало нас в воздухе.
— Вперед, к Китэ! — вскричал один из членов экипажа.
Куры потихоньку квохтали. Пролетавшая стая чаек разделилась надвое, чтобы не столкнуться с нами. Мы находимся в их владениях. Невероятно.
Летя над морем, мы находились в устойчивой девиации, используя все необходимые воздушные течения, которые будут подталкивать нас вперед и снова вынесут на сушу Желающим позволили открыть маленькие глазки в корпусе корабля, чтоб выглянуть наружу и бросить взгляд вниз, на синее море, в глубине которого шевелились зеленые и бирюзовые жгуты.
Через некоторое время мы заметили, что поверх перил уже видны верхушки островных скал и они приближаются, а рядом с их кромкой застыло солнце. Все молчали, лишь члены команды нет-нет да и перекинутся словечком. Даже куры затихли.
Внезапно я почувствовала себя предельно счастливой. Казалось, этот мир создан для меня, словно рай, который боги даруют по приходе смерти тем, кто им полюбился.
Я не смогла бы выдумать ничего прекрасней, чем лететь вот так среди небес навстречу гавани, где мы встретимся вновь. Здесь начинается моя жизнь.
И тряская посадка на Китэ не разрушила моих иллюзий. Когда я высадилась на высокий отлогий берег моря, из-за миндалевых деревьев выступил вперед человек: Фенсер пришел меня встречать, как и обещал.

Часть третья
Дом у океана
ГЛАВА ПЕРВАЯ

1
Полгода мы прожили в доме у океана. Честно говоря, в основном я жила там одна. Поначалу все походило на сон. Я рядом с ним, он говорит мне, куда мы пойдем, туда мы и отправляемся, и все получается, как он сказал. Я спрашиваю, как ему удалось найти такое место, и слышу в ответ, что у него давно уже были «друзья» на Китэ. Я наивно существовала в пределах магического круга. Несмотря ни на что, я сохранила безотчетную веру в волшебные сказки, счастливые развязки, в идиллическую жизнь.
Деревня называлась Ступени, ее выстроили вокруг огромной, постепенно разрушавшейся лестницы, уходившей вверх от пляжа. Несколько позднее, двести или триста лет назад, к ее основному пролету пристроили другие. Побеленные, охряные и пунцовые домики словно вскарабкались друг другу на закорки, пытаясь взобраться на гору, а между ними втиснулись огороды и сады, два храма, каждый на площади, заросли деревьев, дворы с развешанным бельем, старые стены, возле которых кошки и огромные черепахи набросали камешков. Жителей деревни Ступени кормило море, они ловили рыбу и ныряли за губками. Окольная дорога длиной в тридцать миль вела в глубь острова к городу Эбондис, который теперь казался чуть ли не другой планетой, хотя в стародавние времена его жители построили на здешнем мысу пару особняков.
Наш дом оказался одним из них, величавый дворец бледно-желтого цвета, обрамленный утратившим четкость белым лепным бордюром. Он покоился в объятиях пышного сада, где когда-то подстригали деревья, который выстоял и пережил зимние штормовые ветры и отсутствие человеческой заботы и превратился в скопище темных лабиринтов, где обитали птицы и таились сокровища: маленькие косточки животных и руки разбитых статуй.
Верхний этаж особняка почти полностью пришел в упадок, забираться туда считалось делом рискованным, и люди говорили, что в ветреную погоду оттуда всякий раз срываются куски настила крыши. Помещения в первом этаже и в бельэтаже, большая часть которых теперь пустовала, сдавали внаем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177