Все они злобно глядели на него, у иных побагровели лица, а женщины пристально следили за происходящим. Затем тритарк, сидевший за столом для игры в красное и белое, поднялся на ноги.
— Госпожа Воллюс, как бы там ни было, я отказываюсь сидеть за одним столом с проклятым флюгером.
На этот раз Фенсер не потрудился даже взглянуть на говорившего. Он подошел к вазе с розами из оранжереи, достал одну и принялся неторопливо рассматривать ее в восхищении, как будто не найдя себе никакого другого занятия.
Но Вильс резко бросил:
— Как мило, Ликсандор. Осмелюсь напомнить: если бы не этот флюгер, судьба Длантова стада постигла бы еще пять тысяч человек.
Едва справляясь с переполнившим его презрением, тритарк Ликсандор швырнул на стол карты. Он по традиции коротко стриг волосы и носил длинную бороду, но отличался такой же крепостью и стройностью сложения, как Вильс и Фенсер, и был не старше их.
— У нас с тобой нет повода для ссор, Вильс, разве что твои знакомства.
— Значит, есть повод.
— Почему ты с такой горячностью берешься защищать эту южную крысу? Уртка побери, да кто он такой? Если он водит нас за нос, значит, он — неприятельский шпион. В таком случае я повесил бы его, одновременно признав, что он — человек чести. А если нет, он — просто прокаженный, питающаяся падалью тварь. На войне допустимо пользоваться услугами тех, кто предал свою страну и соотечественников, но я скорее соглашусь оказаться в хлеву рядом с грязным вонючим боровом, чем в одной комнате с ним.
Фенсер оторвался от розы и вскинул голову. Он отчетливо проговорил:
— Сударь, вы вынуждаете меня предложить вам иную возможность.
Горя нетерпением, Ликсандор повернулся к нему.
— Что означают ваши слова?
— То же, что и всегда. Оставляю время и место на ваше усмотрение. Впрочем, если вам удобно завтра утром, меня бы это очень устроило. На неделе мне необходимо отправиться в столицу, у меня там дела.
Ликсандор нахмурился:
— Медведь побери. Вы предлагаете дуэль?
Казалось, чудесное затишье в комнатах — смолкла даже музыка — наполнило сияние, алмазные вспышки света заискрились в нем… а может, только у меня в глазах.
— Разумеется, — извиняющимся тоном проговорил Фенсер, — это ставит вас в сложное положение. Разве допустимо, чтобы вы скрестили шпаги с бесчестным человеком. А впрочем, если вы откажетесь, люди могут подумать, будто вы испугались.
— К чертям вашу честь. Я к вашим услугам.
— Весьма вам благодарен, — сказал Фенсер. — Полагаю, свидетелей у нас предостаточно.
— До наступления полуночи я пришлю к вам домой человека, который известит вас о месте поединка.
— Так вам известно, где я живу? Прекрасно. Что ж, вопрос исчерпан. Спокойной ночи, приятных снов.
Кто-то было рассмеялся, но тут же подавил смех.
Ликсандор разразился ругательствами, которые выходили за рамки того, что Воллюс считала допустимым. Лицо его раскраснелось.
— Не указывай мне, южная шавка, я уйду, когда пожелаю, — сказал он.
— Но вы освобождаете место за столом?
— Безусловно, и комнату тоже, если в ней будете находиться вы.
— Тогда еще раз: спокойной вам ночи. Меня ждут дела за карточным столом.
Ликсандор пошел прочь, он остановился лишь затем, чтобы отвесить короткий поклон хозяйке дома. Толпа наблюдателей торопливо расступилась, когда он направился в буфетную.
Вильс громко расхохотался, подошел к Фенсеру и обнял его за плечи.
— Ты маньяк. И он тоже.
— Ох, ладно, — сказал Фенсер. Он протянул Воллюс розу. — Сожалею.
— Ничего, — сказала она и вставила розу за корсаж платья. — Говорят, что бы ни происходило в Крейзе, оно непременно отдастся эхом у меня в салоне. — На самом деле вид у нее был довольный, она так и сияла лукавством, но взглядом никак не выдавала своих чувств. — Мне кажется, однако, Ликсандору прежде сопутствовала удача на дуэлях. Не сомневаюсь, он постарается убить вас.
— Да, он жаждет моей крови. И пожалуй, он в этом не одинок… — проговорил Фенсер, присаживаясь к карточному столу. Игроки замерли в напряжении, но никто больше не поднялся из-за стола. — Что касается меня, я готов удовлетвориться небольшой царапиной. — Его серебристые глаза остановились на банкомете. — Нельзя ли нам начать? Я несколько ограничен во времени.
Меня как будто парализовало, в полной неподвижности я замерла на галерее, боль сковала мне позвоночник; вцепившись в перила, я следила за игрой. Быть может, они утратили способность судить здраво от его дерзости или из-за того, что позволили ему занять место среди них. А возможно, его манеры привели в восхищение веселого бога Иобу, расположившегося в соседней комнате. (Это случилось и с некоторыми из гостей, они потянулись к Фенсеру, который никак не пытался приманить их или уклониться от общения. Вильс стоял, опершись на каминную полку и пил пенистое вино. В какое-то мгновение он поднял голову и заметил меня на галерее. Но кокетливого взгляда с моей стороны не последовало, и за волнующими перипетиями игры он позабыл обо мне.) А Фенсер все выигрывал и выигрывал.
Он выиграл так много, что под полночный бой часов вышел служитель салона и почтительно обратился к нему от имени заведения с просьбой закончить игру, поскольку она может ввести в затруднение остальных гостей.
— Разумеется, — ответил Фенсер. — Мне в любом случае пора уходить. — Затем он бросил все деньги обратно на стол — блестящую вереницу монет. — Если не ошибаюсь, это покроет все, что задолжал вам тритарк Вильс. Верно?
— Уртка побери… что ты делаешь? — запротестовал Вильс, придя в неподдельное волнение. — Так же нельзя…
— С этим все, — сказал Фенсер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177