Кровотечения у меня не было сорок
два дня, и я не желала думать о том, что это означает.
В первый раз мы увидели его ранним вечером под мрачным янтарным
небом, черный силуэт бледного Города, белого, как Ораш.
Час спустя мы разбили лагерь в кустарниковых лесах у подножья гор. Я
ушла к себе в шатер и лежала там, не спя и не бодрствуя, покуда на нас
наползала черная ночь. На рассвете затрубили новые трубы по другую сторону
долины. Белханнор, похоже, приготовился биться по-старому, отвечая вызовом
на вызов.
В тот день я чувствовала себя совсем разбитой, и эта разбитость
бесила меня. Я вышла и велела привести мне белого коня, но когда он
явился, я едва сумела забраться в седло. Перед глазами у меня все плыло, и
весь мир лагеря, деревьев, гор, равнины, отдаленной армии, отдаленного
Города вращался, словно гончарный круг. Никто не спорил со мной, что я
должна скакать в бой вместе с войсками Вазкора. Наверное, я выглядела
лучше, чем чувствовала себя.
С обоих сторон завыли духовые инструменты, ставшие единым голосом,
трубившим наступление, и рассекли утро от макушки до пояса гремящим желтым
клинком. Суматоха движения, пролетающая внизу черно-белая, как разбитая
мостовая, земля, свинцовое небо с единственной прорехой линяло-оранжевого
цвета. Впереди - силы Белханнора, большая кружащаяся масса, не белая, а
железная. Однако это была не та битва, на какую они надеялись. С нашего
левого фланга заговорили сгустками дыма и света амматские пушки.
Белханнорские шеренги сломались и повалились, словно игрушки.
Пушки белому коню не понравились. Он свернул в сторону и обругал их
по-своему, и вскоре вонь от пороха и раскаленного металла довела его до
бешенства, но он не сбежал. Обезумевши так же, как и я, преисполнившись,
наверное, такой же, как и я, неистовой решимости с головой окунуться в
омут войны, он внезапно рванулся вперед, оставив всякие следы подчинения в
прошлом. Шеренги наших собственных солдат расступились и дали нам дорогу.
Я не очень хорошо помню, как вырвалась вперед и бросилась на изувеченную
пушками переднюю шеренгу, бывшую Белханнором.
Я не ощущала никакого страха, когда "судьба-которая-была-белым-конем"
швырнула меня в гущу вражеских рядов. Я радовалась, я ликовала, ибо здесь
ждало полное забытье. Я подняла меч обеими руками и была больше не
безликой женщиной в капкане земли, а первым всадником, лучником,
колесничим, воином. Я была Дараком, я была Вазкором, я была Смертью. Их
лица - в шлемах, в масках или ничем вообще не закрытые - накатывались и
отлетали от меня, словно головки цветов, и огромный белый зверь у меня
между бедер плясал на их умирающих телах. Небо стало багровым от пушечных
залпов. Я слышала, как огромные ядра летали у меня над головой, словно
железные птицы, и знала, что для меня самой опасности нет. В том смерче
ненависти и радости я нашла красоту боли, победоносную какофонию ужаса,
которая казалась музыкой. Огромный нарастающий гимн, последнее соитие с
тьмой, где последняя нота - оглушительный, пронзительный, оргазмический
крик мучительной боли.
Конь конвульсивно содрогнулся, как тонущий корабль. Я отпустила
поводья и медленно упала вбок, сознавая только движение падения, конь тоже
падал, еще более медленно, до тех пор, пока мы не лежали бок о бок,
опустошенные этим актом любви или смерти.

Я очнулась и подумала, что нахожусь у себя в шатре, на низком тюфяке
с его кучей одеял. Затем в глазах у меня немного прояснилось, и я увидела,
что тут большая занавешенная комната в пятнах от малого количества огней
светильников. В ногах постели шевельнулись две неотчетливые женские
фигуры. Одна поднялась, вышла за двери и через несколько минут вернулась,
приведя высокого темного человека. Глаза у меня, похоже, не могли четко
различить его, и я не могла поднять головы. Человек подошел и остановился
около меня, возвышаясь надо мной.
- Поздравляю с успешным боем, богиня, - сказал Вазкор. - Твоим
последним на какое-то время, как мне представляется.
- Где это место? - спросила я. Голос у меня был очень слабым, я
думала, он меня не услышит, но он расслышал.
- В Белханноре, - ответил он. - После битвы Город сдался, и мы заняли
его. Джавховор явно умен и сообразил, что сопротивление бесполезно.
Ухаживающие за тобой в данную минуту дамы - принцессы Белханнора. Они
жаждут сделать все, что могут, для твоего удобства. Снаружи, конечно,
стоит стража - из твоих собственных воинов.
Должно быть, он очень уверен в своей власти над Городом, если оставил
меня лишенной сознания и беспомощной с этими женщинами - я ведь была в
конце концов все еще ценна для него. Теперь я видела лучше и различила их
бледные испуганные лица. А за дверью стоял Мазлек.
- Спасибо, - поблагодарила я. - Насколько я изранена?
- Немного, - ответил он. - Но ты быстро исцеляешься. После того, как
ты пала, Мазлек и его отряд прорубили к тебе дорогу. Белый конь погиб.
- Значит, мне понадобится другой, - заявила я, заглушая чувство вины
и боль, чтобы он не увидел их. - Когда мы выступаем?
- Я оставлю здесь часть своих войск под началом Атторла, принца
Кмисса. Остальные выступают завтра на рассвете.
Я, конечно, поняла тогда, что в этот поход отправятся без меня. Так
быстро, определила я, моим ранам не зажить.
- Тогда я последую за вами, - предложила я. - Как и раньше.
- Нет, богиня, ты должна оставаться здесь, в Белханноре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176