Вскоре пришел Мазлек сообщить то, чего мне не нужно было сообщать.
Часовой Вазкора различил в нескольких милях от башни походную колонну:
солдаты нового Властелина доберутся до нас еще до наступления ночи.

Легко судить после, когда все решения - в теории, в тишине, когда
исход больше не имеет значения. Наверное, мне следовало предоставить
играть Вазкору, следовало отдать Асрена послужить ему орудием в то
короткое время, когда в этом была необходимость.
И все же я не могла такого допустить, этого последнего унижения,
этого последнего надругательства над его личностью. Асрена, который
показался мне в храме Эзланна одновременно слишком наивным и слишком
знающим, чтобы быть втянутым в интриги.
Ратников явилось много, думаю, в общем и целом больше двухсот. Они
расположились вокруг башни и разожгли свои ночные костры, отсвечивавшие на
смешанных ливреях пяти Городов Белой пустыни и Эшкорек-Арнора, ибо он в
конечном итоге тоже прислал свою квоту сил. Они ничего не делали, просто
сидели вокруг нас кольцом, демонстрируя свои возможности.
Когда взошла луна, к ним выехал воин Вазкора, нервничавший, несмотря
на всю свою предполагаемую неприкосновенность посланца; он-то отлично
знал, что они почти готовы прикончить его, едва завидят. И все же лучники
сдержались, и он добрался до их командующего и передал слова Вазкора: что
он держал здесь Асрена живым, защитил его здесь как своего Владыку, с той
ночи, как разбушевалась толпа в Эзланне, что Асрен заступится за него. В
лагере возникло некоторое замешательство. Командующий - принц За, хорошо
знавший Асрена, - потребовал, чтобы его показали через час после рассвета
в нижнем окне башни. Если тот не появится или не убедит командующего, их
пушки откроют огонь по крепости и не прекратят его, пока не сравняют ее с
землей. Договорившись об этом, он отпустил посланца.
Мазлек быстро рассказал мне все это у меня в комнате.
Я мягко подняла Асрена на ноги.
- Забери его, - приказала я Мазлеку. - А теперь уходи, быстро. Ты
обыскивал нижние пределы башни, ты должен знать там сотни потаенных мест,
наверное, они не найдут тебя. А если башня рухнет, там будет намного
безопаснее.
- А ты? - спросил он меня.
- Ты же знаешь, что я не могу умереть, Мазлек, - напомнила я ему. -
За меня опасаться не нужно. Только забери его сейчас же, пока они не
явились за ним. Я задержу Вазкора, насколько смогу.
Мазлек сделал, как я ему велела, вот только Асрен упирался, глядя на
меня, но я нашла среди занавесей мышку и отдала ее ему, и Мазлек, наконец,
вывел его за дверь и увлек вниз по лестнице.
План этот был путаным, глупым. Но я так немного могла сделать, у меня
было так мало путей.
Вазкор не приходил долго, настолько он был уверен во мне.
Он вежливо постучал в запертую дверь, и, когда я не ответила, а дверь
не шелохнулась, двое его воинов навалились на нее плечами, и через
некоторое время они вместе с ней упали ко мне в комнату. В другой час
такое зрелище могло бы быть очень смешным. Вазкор вошел в комнату, пока
они еще поднимались и сквернословили.
- Где? - бросил он мне. Только одно это слово.
Я всегда в каком-то смысле боялась его, хотя, наверное, всего более в
сексуальном смысле. Но теперь я испытывала ужас, настоящий и полный.
- Где? - снова повторил он.
- Если ты предполагаешь, что я что-то спрятала, то с какой стати мне
говорить тебе, _г_д_е_ оно спрятано? Ведь это довольно-таки бессмысленно,
не так ли?
Он подошел ко мне и поднял меня с кресла. Он не носил маски, и лицо у
него было белым, а глаза - необыкновенно черными. Жаркий гнев может быть
жестоким, но его холодный гнев был ужасен; казалось, нет пределов тому,
что он способен сделать, и никакое действие, сколь бы решающим оно ни
было, никак не укротит его.
- Скажи мне, - приказал он, - где он.
Глаза его расширились, увлекая меня вглубь. Я почувствовала себя
потерявшей вес, плывущей... бесполезно сопротивляться, просто сказать ему,
что я сделала... Однако, я тоже знала это искусство Силы и освободилась от
его хватки, ощущение настолько физиологическое, что у меня, казалось,
остались от этого синяки.
- Нет, Вазкор.
- Час до рассвета, - сказал он, - а потом час после него. После этого
ударят их пушки, и крыша рухнет нам на головы.
- Для меня это не имеет значения, - ответила я.
Он поднял мне маску и ударил по лицу, вновь и вновь. Никакой боли не
было. Одно из черных колец у него на пальце порезало мне щеку, и теплая
солоноватая кровь стекла мне в уголок рта. Через некоторое время я поняла,
что он остановился. Я сидела в маске у себя в кресле, глядя на него. Двое
воинов вышли, и дверь была закрыта.
- Ты понимаешь, богиня, что ты идеальная жертва для любых пыток,
какие я потружусь придумать - твоя исцеляющаяся кожа позволяет изобрести
бесчисленные варианты мук. И пока это продолжается, мои воины тщательно
обыщут башню. Мы найдем его, несмотря ни на что. Тебе нет смысла страдать
без надобности.
Я издала слабый кашляющий смех, ибо совершенно внезапно перестала его
бояться.
- Ты ничего не сможешь мне сделать, - заявила я. - Я твоя сестра, как
ты помнишь. Я прикасалась огнем к собственному телу, и оно не горело. И,
Вазкор, уже самый факт, что ты требуешь от меня что-то сказать тебе,
доказывает мне, что, по твоему мнению, существует некоторый шанс, что
иначе ты можешь ничего не найти.
Он отвернулся от меня, подошел к оконной ставне и открыл ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176