Я последовала за ним, а трое других
зашагали в ногу за мной. Коридор сиял холодным светом. Вдоль него по
стенам появлялись нарисованные на одинаковых расстояниях черно-серебристые
символы. Время от времени в глубине корабля чувствовалась гудящая
вибрация. Коридор все тянулся и тянулся, без боковых ответвлений.
Внезапно Йомис Лангорт свернул в сторону, став лицом к одному из
нарисованных символов. Скрытые двери, на которые, похоже, указывал символ,
раздвинулись, но он не вошел.
- Не подождешь ли ты минутку здесь, - вежливо сказал он мне.
Я подошла ближе и заглянула в большую овальную комнату. Пол казался
похожим на стекло, бывшее одновременно и непрозрачным, и прозрачным.
Высокие, невероятно тонкие колонны из какого-то светящегося материала и
установленные явно с произвольными промежутками, тянулись к потолку,
заливая помещение бледно-золотым светом. Никакой другой мебели не
наблюдалось. В помещении витал запах чуждых вещей - приятный, но тревожный
- и я замешкалась больше из-за этого, чем из-за какого-то подозрения
насчет заточения.
- Сперва вы за мной бегаете, - сказала я, - а теперь ты говоришь мне
"подожди".
Я глянула в лицо Йомису Лангорту и увидела на нем то снисходительное
веселье, какое видела на лице разбойника, который позволял себе быть
добродушным, пока пытался нервную, пугливую лошадь загнать на пастбище.
- Да, - сказала я, - ты не ошибся. Мне неспокойно.
- Здесь тебе беспокоиться не из-за чего, - заверил меня он. А затем
твердо: - Прошу.
Выбора тут, кажется, не было, поэтому я прошла мимо него в комнату, и
двери с шипением закрылись за мной.
Оставшись одна, я побродила по кристаллическому полу, провела
нервными, быстрыми пальцами по ледяной поверхности колонн. Ждала я долго и
устала стоять и поэтому уселась на пол. С ближайшей стены сразу же донесся
вздох, и через отверстие выскользнуло округлое ложе без спинки из
какого-то полупрозрачного материала. Я обошла это ложе кругом, опасаясь
сесть на него. Казалось, эта штука прочла мою мысль, или, наверно,
какой-то механизм определил, чего я хотела, по моему действию. Наконец, я
испытала ложе, которое оказалось и упругим, и твердым. Мне пришла на ум
одна глупая игра. "Воды!" - произнесла я вслух, чтобы увидеть, вызовет ли
это какой то отклик. Вызвало. Почти сразу же сквозь стену явился стройный
одноногий столик, на котором стоял высокий штоф, сделанный из того, что
походило на своего рода молочное стекло. Я понюхала находившуюся в нем
жидкость; вода сверкала, оказалась холодной на вкус и искрила у меня на
языке. "Вина!" - приказала я. И появился еще один столик с коричневым
стеклянным бокалом, похожим на полое яйцо на высокой ножке.
Красновато-коричневая жидкость опалила мне ноздри и обожгла рот, словно
кислота. Странное, значит, вино пили эти небесные боги. Я потребовала
яблоки, но, когда они появились в зеленой треногой вазе, то оказались
странной формы и с пятнистой кожурой, а груши - слишком длинными и
покрытыми мягким красным мехом. Тут я вспомнила, что говорю через
посредство браслета. Наверное, будет небезопасным предъявлять какие-то
дальнейшие требования, не зная, что именно я могу получить.
Я покинула ложе и россыпь столиков с сомнительными напитками и
фруктами, и теперь мною внезапно овладела клаустрофобия. Это было нечто
большее, чем страх, своего рода паническое волнение, словно со мной
вот-вот должно случиться что-то ужасное, нестерпимое, необязательно
вредное или злое, но нечто роковое, невыносимое. И это случится, - должно
случиться - если я останусь в этой комнате.
Я поспешила к скрытым дверям, и, как я и думала, они сразу же
открылись. И, тоже как я и думала, двое мужчин повернулись и преградили
мне дорогу.
- Подожди, пожалуйста, еще немножко, - бесстрастно попросил один.
- У нас есть приказ, - добавил другой. - Мы не должны пропускать
тебя.
Он немного пошевелился, так что я ясно увидела заткнутое за его пояс
оружие. Оно не походило ни на какое другое когда либо виденное мной, и это
больше чем что либо иное, убедило меня, что оно может быть опасным.
- Чего я должна ждать? - спросила я у них.
Но в этот миг двое караульных потеряли интерес ко мне. Они внезапно
повернулись лицом к коридору. Двери слева открылись, и оттуда шагнул
человек. Я увидела его одежду - черная, а не белая, хотя на узких бедрах
покоился белый пояс. Следом за ним вышли Йомис Лангорт и еще один мужчина.
Я попятилась в свою комнату, и двери закрылись, но это не давало
гарантии безопасности: они откроются, как только этот незнакомец
приблизится к ним.
Незнакомец.
Я пятилась все дальше по комнате между колоннами до тех пор, пока не
достигла противоположной стены и не уперлась в нее спиной. Я вдавила в нее
ладонь, в то время как кровь и мозг мои, казалось, створожились. Я не
могла думать. Я не могла думать ни о чем.
Двери открылись. Я попыталась закрыть глаза, но веки не смыкались. Он
был один.
Черную рубашку рассекали поперек четыре фиолетовые полосы, а там, где
кончалась ткань и начиналась загорелая линия шеи, был пристегнут какой-то
серебряный знак различия. Густые черные волосы, отросшие только до
загривка, а затем коротко остриженные, напомнили мне об очень многом, не
имевшем больше значения. Он стоял не двигаясь, лицом ко мне.
- Я Рарм Завид, капитан этого корабля, - представился он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176