У них были
свои девушки, что правда, то правда, ревнивые и любопытные, но Маггур
позаботился о том, чтобы с их стороны не поступало никаких оскорблений или
неприятностей. Что же касается Дарака, то в течение пяти дней нашего
пребывания в лесном стане он был занят со своими капитанами в большом
черном шатре, и я ни разу не видела его. Однако пришел клочок бумаги с его
каракулями. Я слегка удивилась, что он умеет писать, но слова были
корявыми и написаны с ошибками. Записка гласила: "БОГИНЯ ВЗЯЛА НЕ
СПРАШИВАЯ". Я почувствовала, что между нами возникло понимание, или
скорее, что он понимал меня больше, чем я сама. Я все еще боялась того,
что сделала.
Но те дни были насыщенными - впервые с тех пор, как я вышла из недр
горы. Ибо я обрела свою стражу и заставила их обучить меня кое-чему из их
искусства в обращении с ножами и луками. Устраивались скачки на диких
бурых лошадях, которых они ловили в лесу, а потом отпускали - после
примерно часа чреватой синяками забавы. Это было хорошее время. Я могла
выкинуть из головы все сомнения и тревоги и думать только о движениях моих
рук и ног и о том, достаточно ли далеко мог рассчитывать мой глаз. Все
трое были очень довольны мной и горды. Если уж они и находились во власти
женщины - а так оно и было, хотя признаваться в этом даже самим себе они
не рисковали - то пусть это будет женщина, способная драться, прыгать и
бегать ничуть не хуже их.
Училась я быстро, усваивала четко и хорошо. Умение дремало во мне, в
моих снах и воспоминаниях. Среди мраморных дворов, где теперь грелись на
солнце ящерицы. Мужчины и женщины не были отдельными кланами, как в ныне
окружающем меня мире. Хотя я была намного меньше и тоньше, чем даже
низкорослый Кел, длинным железным ножом я все ж умела махать не хуже
Маггура, и все, что он мог сломать, я могла согнуть. И я держалась на
диких лошадях намного дольше Маггура, которого они сбрасывали быстрее,
несмотря на его солидный вес. Я была тогда Дараком, и толпа собиралась,
приветствуя меня криками, а Маггур потом, усмехаясь, шел рядом со мной, а
Кел распевал песню.
Как странно: они называли меня Иммой ради своего душевного
спокойствия и того же спокойствия ради мнили меня принцем и мужчиной.

А затем пришла ночь пятого дня, и я лежала в своем собственном шатре
- куске шкуры, сооруженной для меня Маггуром - и услышала снаружи сердитое
кряканье и бранные крики. Откинув полог шатра, я увидела в звездном свете
прожигающих друг друга взглядами Маггура и Дарака. До этой минуты я и не
подозревала, что Маггур, Кел и Гилт поочередно охраняют мой сон.
- Богиня, прикажи этому олуху убраться с моей дороги, пока я не
выпотрошил его как рыбу, - прорычал Дарак.
Маггур, казалось, опомнился. Он посторонился и что то пробурчал.
- Маггур подумал, что ты - тот, кто приходил раньше и пытался отнять
у него его женщину, - соврала я, и ложь вызвала ощущение сладости на
языке, ибо я увидела, насколько моим стал Маггур, а это означало
безопасность при всех моих сомнениях.
Дарак выругался и широким шагом прошел мимо разбойника, мимо меня, ко
мне в шатер.
Я кивнула Маггуру и тоже вошла, дав пологу упасть на место.
Для меня под этой шкурой места хватало, но для Дарака оказалось
маловато. Он скорчился, и когда я села лицом к нему, сказал:
- Когда я был так близко в последний раз, ты огрела меня камнем.
Мое сердце, всегда вскакивающее как собачонка, когда он бывал рядом
со мной, забилось сильнее. Я вспомнила его лежащим в пепле, с закрытыми
глазами и беззащитным лицом и как я убежала от него.
- Завтра, - сказал он, глядя мне в глаза, - мы поедем к Речной
дороге. По этому пути последует караван в Анкурум.
- Анкурум? - переспросила я. Название казалось одновременно и чужим и
знакомым.
- По ту сторону Степей, в низине Горного Кольца, большой торговый
центр, один из многих, где древние города за Горами и Водой покупают
военное снаряжение. Не буду тебе всего рассказывать, но караван этот -
мой. Или будет моим. Ты поедешь с нами.
- Почему? Я думала, женщины остаются дома.
- Женщины. Не забывай, ты - богиня. Я слышал, чему тебя нынче научил
чернокожий. Остальному тебя научу я.
Глаза его сверкали в темноте шатра. Маленькая жаровня, где дымились
угли, почти не давала света, и все же я, казалось, очень ясно его видела.
Наши взгляды встретились и растворились - один в другом. Прохладная ночь
обжигала. Гудение насекомых в траве казалось шумным и пронзительным в
огненно-хрустальной тишине.
- Вот и все, - сказал Дарак тихим и слегка невнятным голосом. Он не
шевельнулся.
Я подумала о дне, когда он явился в храм и сшиб ширму, дне, когда я
отняла у Шуллат нефрит. Подумала о ночи среди сгоревших лесов у озера, о
первой ночи в ущелье, когда он ушел к высокой девице с тучей волос.
Подумала о заре у ручьев, когда он сказал:
- Кроме того, богиня, боги принимают только необходимое. Если им
нужно, они берут не спрашивая.
И я чувствовала, что именно он хотел сказать, но была не в состоянии
понять это умом. Не оттягивали ли мы с самого начала неизбежное -
бессмысленно и не нужно?
- Нет, Дарак, - сказала я, - это не все.
Его зубы сверкнули, но не в улыбке, а руки очень сильно схватили меня
за плечи, сгребая в кулаки золотистую рубашку и разрывая ее, и срывая с
меня. Он привлек меня к себе и припал ртом к моей груди, но я напомнила
ему:
- У тебя есть для меня новая одежда, Дарак, если ты порвешь всю эту?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176