Эссандар из Коппайна.
Зеленый цвет, тройка, смешанная из двух серых и одного темно-гнедого:
Аттос из Ренса.
Серый цвет, тройка неравных гнедых: Вальдур из Ласкаллума.

Мы проехали не совсем полный круг. Завернув за поворот, мы достигли
той точки, над которой располагалась ложа Градоначальника. Она называлась
Тетивой, Тетивой лука, если титуловать полностью, и здесь от Скоры до края
трибун тянулась веревка, туго натянутая двумя блоками. По сигналу
Градоначальника она будет поднята, и колесницы свободно полетят по Прямой,
словно стрелы.
Здесь мы и выстроились в ряд, отдали честь Градоначальнику, и снова
стали ждать. Сперва из двери в подножье трибун величественно выкатили
стену, которая была столпами Земли. Чтобы вытащить ее на позицию поперек
Прямой, потребовалось двенадцать запряженных цугом лошадей. Теперь она
стояла как раз на краю поворота Скоры прямо перед нами - она будет первым
препятствием. Выглядела она такой же прочной, как утес: немыслимо
столкнуться с ней и остаться целым. Ворота были достаточно широкими, чтобы
пропустить только одну колесницу, и их, конечно же, было только четверо.
Толпа подняла гвалт, когда металлические стойки закрепили. Лошадей
распрягли и увели, затем впрягли в ремни, привязанные к каменным глыбам,
накрывавшим естественные ключи под ареной. Ход этой операции от нас
частично скрыли столы Земли, и, кроме того, она была делом медленным.
Голоса с трибун выкрикивали советы и жалобы на потраченное время. А потом
глыбы удалили - высоко забили потоки воды, которая до этого, сдерживаемая
каменными пробками, стекала в глубину. Обрушивая водопады, забили четыре
гигантских фонтана с достаточным пространством между ними и достаточно
прочной сетью над ними, чтобы колесница, налетевшая на них, не
провалилась. Тем не менее, вес этой обрушивающейся воды просто ужасал.
Двенадцать лошадей отправились дальше, на этот раз стащить каменные глыбы
с двойных столпов Воздуха, которые были пяти футов в окружности и тридцати
футов глубиной. Этого нам было и вовсе не видно, так как все полностью
скрывала Скора, но гвалт поднялся вновь, и лошадей увели с арены. Отряд
людей принес последних наших врагов, и, повернувшись в колесницах, мы ясно
увидели их - три огромных деревянных столпа, покрытых на фут с лишним
слоем смолы. Их закрепили на местах, и толпа затаила дыхание. Из-под
трибуны выбежал молодой человек, поджарый, коричневый, а на голове - парик
из длинных оранжевых волос. В одной руке он держал горящий факел и
пробежал с ним почти всю Прямую, пока не добрался до столпов Огня. Затем с
криком, подхватываемым вновь и вновь на переполненных трибунах, он поразил
один столп за другим. Они вспыхнули, словно желтые свечи, плюясь огнем,
воняя и дымя, создавая огненную сеть искр между ними. Парень с факелом
прыгнул в сторону трибун, где для него была открыта другая дверь, и исчез.
Прогремела труба. Конюхи арены выбежали и стояли, ожидая - один в
голове, другой в тылу каждой колесницы. Колесничие сняли сапоги и плащи и
повесили их на конюхов; лучники сделали то же самое. Было очень тихо, но
когда я сняла свой плащ, тут и впрямь поднялся шум - восклицания, немного
смеха, крики и оклики. В Анкуруме явно не все знали, что на алой колеснице
едет женщина-стрелок. Другие лучники вдоль ряда уставились на меня, один
или два с откровенным негодованием. Эссандар, шестой в ряду и
соседствующий с нами, откинул голову назад и нарочито рассмеялся.
Я взяла лук и надела на правую руку щит, и из толпы до меня ясно
донесся чей-то мужской голос:
- Вот-вот, хорошенько охраняй этих красавиц, девочка.
Это вызвало буйное веселье. Я повернулась туда, откуда долетел голос,
и отдала ему честь, как мы это делали по отношению к Градоначальнику. Все
заржали и захлопали.
А затем снова труба, и снова тишина. Полная, гробовая тишина.
Градоначальник встал, подняв золотой жезл.
Миг - настолько тихий, что я услышала кричавшую высоко в небе над
стадионом птицу.
Смерть? Теперь смерть? Или что? Или _ч_т_о_?
Золотой свет заблистал в воздухе. Застыл.
А затем упал.

8
Тетива обманывает, когда ее подымают между блоков - ты чувствуешь,
что должен дождаться ее подъема, но в этом нет надобности. В тот миг,
когда она прошла определенную высоту, тройка вороных, обученных этому,
опустила головы и рванула вперед, а мы с Дараком низко пригнулись. Прием
этот настолько очевидный, что удивительно, как ему не научатся все
колесничие. Эссандар знал его, так же как Барл-андумит, черный соготянин
под номером четыре и зеленый ренсянин под номером семь. Поэтому пятеро из
нас вырвались вперед, и неудержимое колесо начало вращаться. Тогда не
стало времени страшиться ни за себя, ни за другого.
Широкий белый гром под колесами, террасы цветовых абстракций,
проносящиеся по обе стороны.
Я ощутила первую стрелу раньше, чем услышала ее. Соготский лучник
справа от меня - смазливый парень, юный рысенок. Голова к голове, вороные
пока не разогнались во всю их силу. Стрела предназначалась для нашего
корпуса с целью сбить листы обшивки. Я поймала ее на щит прежде, чем она
вонзилась. Лицо парня, пораженного моей быстротой, сделалось теперь
бледным смазанным пятном и осталось позади.
Впереди стремительно приближались ворота - четыре раскрытых рта.
Эссандар забирал влево, наперерез ренсянину, стремясь пробиться, оттеснив
других, к первым воротам, самому лучшему месту, потому что оно
располагалось ближе всего к Скоро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176