Мы сидели только с одной стороны стола, а ниже нас вытянулись другие
столы, более шумные и менее официальные, чем наш. Люди Дарака, те
немногие, кого он привел с собой, сидели именно в той толпе, глуша вино и
грызя кости. Я смутно надеялась, что не приключится никакой беды, так как
вдоль стен, и особенно позади Градоначальника стояли густые ряды его
стражи, что было в порядке вещей для лиц, занимавших его положение. Я
следила, как его мясистые, все в перстнях, руки аккуратно подавали куски
пищи. В желудке у меня начались боли.
Я ДОЛЖНА ПОКИНУТЬ ЭТО МЕСТО. Эта мысль возникла внезапно и холодила,
как лед. Я сразу увидела зал так, словно он был застывшим, более бледным,
почти прозрачным. Забыв о правилах этикета, я собиралась встать и сказать
- не уверена, что именно: наверное, просто побегу вдоль столов к двери. Но
сверкающая перстнями рука Градоначальника поднялась, властно махнула,
затрубил рог, и он встал. Воцарилась относительная тишина. Он собирался
провозгласить здравицу в честь Победителей. Пронзенная этим мгновением, я
сидела молча и не двигаясь. Море лиц, чуть кивающих, тронутых золотым
светом, улыбающихся, смеющихся, гармоничных. Градоначальник вновь и вновь
поднимал серебряную чашу, когда глашатай выкликал имена и города
Победителей, и рог вторил ему, так же как приветственные крики. А затем
тренированный голос с его чрезмерным акцентированием: - Победитель Сагари,
Даррос из Сигко.
Громкий рев и аплодисменты, Градоначальник, улыбаясь, нагнулся к
Дараку. А затем - опять та мясистая рука, легким взмахом гасящая шум.
Все еще стоя, Градоначальник поставил чашу на стол.
- Даррос из Сигко, - повторил он, хорошо разносящимся глубоким
грудным голосом. - Мы хорошо его знаем, не так ли? Смелый купец, доведший
свой караван до Анкурума в целости и сохранности; подвиг, не знающий себе
равных. А потом выигравший королеву наших скачек - Сагари.
Приветственные крики взлетели, словно птицы, и он снова легким
взмахом усмирил их. По-прежнему улыбаясь, он нагнулся теперь к столам.
- И наш Даррос сделал еще одну вещь. Он обманул нас всех. - Молчание
стало глуше. Градоначальник негромко рассмеялся. - Победитель наших Сагари
в действительности не более чем вор, убийца и разбойник - Дарак Златолов,
отребье северных гор. - Он повернулся к Дараку и кивнул. - Твоя маленькая
игра окончена, _к_о_л_е_с_н_и_ч_и_й_.
Стражники отделились от стен позади нас и устремились к нам, десяток
из них - прямо к Дараку. Внизу теперь поднялся рев, и некоторые женщины
завизжали. Мы не принесли с собой в зал никакого оружия; этикет этого не
допускал. А я, казалось, не могла пошевелиться. Я увидела, как Дарак
стоит, прислонясь к столу, усмехаясь шедшим взять его десяти стражникам.
Не уверена, каким образом мне удалось это увидеть, ведь между нами
находились Гиллан и Градоначальник. Я увидела, как рука Дарака потянулась
обратно к столу и сгребла один из тех данных нам игрушечных золотых ножей
- бесполезный, он бы погнулся, а не уколол - и однако один из стражников
увидел это движение. Железный меч охранника вырвался из ножен и устремился
вперед. Я услышала, как Дарак тихо охнул. Руки его бессильно упали. Он
почти лениво посмотрел на воина, по-прежнему кривя рот в усмешке, все еще
толком не понимая, что уже мертв. Двое стражников подхватили его с боков,
когда он упал, подняли и понесли к выходу. Действовали они очень быстро,
даже крови никакой не успело пролиться на этот золотой стол. Двое из них
держали меня за руки, держали, поняла я теперь, с той минуты как
Градоначальник впервые высказал обвинение. Они подняли меня и уволокли с
собой. Думаю, они что-то подсыпали мне в чашу, да и Дараку тоже; когда они
меня тащили, ноги у меня были тяжелыми, как железо. А молодчиков Дарака
столь же быстро усмирили в основном зале. И все же там им не удалось
сработать столь чисто. Эллак и еще один разбойник лежали убитые. Один
стражник умирал, несколько других истекали кровью. Белые лица женщин
глядели на нас во все глаза, когда мы проходили мимо них, словно
похоронная процессия следовала за трупом Дарака.
Голова откинута назад, лицо совершенно неподвижно, рот твердо закрыт,
посерьезневший в объятиях смерти. Алый плащ волочился за ним.
Алое в честь лозы. Куколка-богиня, значит, ты все-таки приняла
подношение - смерть за смерть, маленькая богиня алой лозы.

10
- Карраказ! - пронзительно крикнула я в черные недра горы. -
Карраказ, эт Со! Эт Со - Сесторра!
Рука зажала мне рот. Меня вытряхивали из одной темноты в другую.
Глаза Маггура, налитые кровью и пылающие во мраке.
- Ш-ш, Имма, кого ты зовешь?
Странно, он не знал древней речи, и все же, казалось, понял, что я
сказала. Я тихо лежала на сырой грязной соломе тюремной камеры.
- Который час, Маггур? Сколько еще?
Он покачал головой:
- Солнце за решеткой выглядит низким. Почти закат.
В каменной камере сидели и другие - все, кого схватили в гостинице.
Тех же, кого привели сюда до пиршества Победителей после их драки в
борделе, мы не видели и ничего о них не знали.
Мы сидели здесь уже два дня, и сначала разбойники смеялись и
подшучивали над стражниками снаружи, бросая в них костями из окошечка в
дверях. Травили байки:
- Да, ребята, Слэка смылись, и прихватили с собой к тому же несколько
кусков шкур этих свиней.
Теперь же их дух перегорел в этой сырой черной дыре, воняющей их
собственными испражнениями и страхом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176