Но, как и к богу, к нему обращались, только проголодавшись.
В отношениях с богом я уже изменила их привычки. Его власть была
важна для меня, так как она служила мне укрытием. Вследствие этого я
возносила ему молитвы по утрам и вечерам, и они привыкли молиться вместе
со мной. Помогая больным, я взывала персонально к нему. Когда мы разбивали
стан, в укромном месте устанавливали одетую статую, и я благодарила его за
нашу безопасность. Никому не навязывали посещать эти поклонения, но
большинство приходили. Так вера стала вездесущим явлением, более важным,
чем раньше. И теперь это принесло мне большую пользу, так как именно через
Сиббоса я сделала Герета вожаком.
Когда я на следующее утро после визита в фургон Герета возносила
Сиббосу молитву, то простояла дольше, чем обычно, а потом повернулась и
посмотрела на толпу. Был один из тех серо-стальных бесконечных дней, очень
холодных, и все сгрудились поплотней.
- Я должна прочесть предзнаменования, - объявила я им. - Ибо нам
грозит опасность.
Я бросила зерна и долго стояла над ними, словно что то увидела, а
потом снова повернулась и сказала:
- Тут зверь, ходящий на шести ногах, но голова у него отрублена, и я
не могу найти ее в этом узоре. Перед зверем яма, в которую он упадет,
потому что у него нет направляющей головы. - Толпа забормотала, а я
развела руки в стороны и крикнула: - Это караванщики. Шесть частей без
вождя.
Тут толпа разразилась криками, гомоном тревоги и удивления, выкликая
имена каждый своего князя-купца.
Я подняла руку, призывая к молчанию, и когда добилась его, сказала:
- Мы должны избрать единого вождя для нас всех. Это надо сделать.
Таково предупреждение Сиббоса. Помолимся же ему, дабы он направил нас.
А зачем начала молитву, которую читала ему раньше по утрам и вечерам.
- Великий бог, проведи нас чрез темные края и убереги нас от всякого
зла. Защити нас от опасности и беды. Дай нам здравое суждение о том, что
мы творим. Дай нам хлеб и воду, покой и отдых. И когда мы призовем тебя,
не отвернись от нас.
Выдумка простая, но их души были открытыми и наивными. Фраза "дай нам
хлеб", столь невинно вставленная в молитву, бессознательно напоминала о
Герете, торговце пшеницей. Закончив молитву, я посмотрела на них и
спросила:
- Кого вы изберете своим вождем?
Я сказала Герету, чтобы при этом вопросе некоторые из его мужчин и
женщин выкрикнули его имя. Они так и сделали, и - как-то вся разом - толпа
подхватила крик. Она забурлила и направилась к его фургону, и вскоре
вышел, притворно изумляясь, Герет и неохотно согласился стать их
начальником.
Что же касается Оролла и других, то они немного поворчали, но в конце
концов согласились, что лидерство было по существу ничем, но могло
оказаться полезным для поддерживания порядка. Как и и предполагала, Оролл
был слишком нерешителен, а прочие последовали за ним и примирились со
сложившимся положением.
После этого дела пошли легко. Герет был их начальником, но Геретом
руководила я. На этот раз я ощутила силу власти и свободу, и чувство
самоотождествления. Я проводила долгие часы, склонясь над старыми
пожелтевшими картами страны, в которую мы двигались, страны за Кольцом и
Водой. И теперь, когда я видела сны, то чувствовала впереди манящую
прохладу Нефрита. Как бы невероятно это ни казалось, я вела себя, сама
того не ведал, к своей цели. И ни разу не отклонилась, только
задерживалась в пути - как время, проведенное в деревне с Дараком, а
теперь и с караваном. Никогда раньше осознание скорого достижения цели не
было таким сильным. Я просыпалась, пылая от радости, трепеща и светясь от
ожидания. Скоро, скоро.

На второй день после избрания Герета мы подъехали к высокому месту -
коварному подъему среди покрытых белыми шубами скал, к черной круглой
дыре: туннелю через Кольцо.


ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ВОДА

1
Путешествие это было черным, и длилось десять дней.
Туннель достигал примерно двадцати футов в ширину и около двадцати
футов в высоту, хотя местами это варьировалось, стены и потолок
расширялись или смыкались. Но пространства для проезда всегда хватало, а
через определенные промежутки мы встречали широкие залы-пещеры, где могли
остановиться и устроить привал. Хуже всего была сочащаяся влага, гулкая
беззвучность, которая, казалось, разговаривала с тобой, и тьма, колышущая
пламя факелов, словно крылья гигантских нетопырей. И постоянно
присутствовал безымянный страх.
В туннеле заболело много детей, но причиной тому всегда был страх.
Взрослые тоже стали добычей внезапных болей и обмороков, которые они
приписывали дурному воздуху, ползущему через туннель со стороны гор. Страх
был делом естественным; я ожидала его - бессознательный ужас перед
нависшими над нашими головами милями скальной толщи, первозданный ужас
перед темным подземельем, обычный для всех созданий, которые смертны и
хоронят своих покойников в земле. И все же этот страх был больше, чем
суеверные кошмары. Я знала задолго до того, как нашла ключ к нему. Дух
Сгинувших был в этом месте очень силен.
Я снова начала видеть их во сне, однако сны эти не пугали меня так,
как прежде. Мои чувства притупились. Я видела мельком, как строилось это
сооружение - людей надсмотрщиков, выступивших против собственного народа
из страха перед Высшей Расой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176