Мне снилось ее истощенное тело, руки, хватающие
еду, с плачем подносящие ее к закрытому рту, слабо и без надежды. Позже я
узнала обычаи Великих Городов юга.
Началась сумеречная эра. Я вставала и гуляла по нескольким овальным
комнатам. Я не знала наверняка, сколько именно там комнат, иногда три,
иногда - семь. А иногда они казались бесконечными и бесчисленными. Я
мылась каждый день по многу раз в бассейне из черного мрамора, похожем на
сонную гробницу, и это доставляло мне странное удовольствие. Я часто
выглядывала из двух длинных окон, которыми была снабжена каждая комната. И
не могла понять, что вижу, - бледное свечение, мягкие белые туманы,
тусклые позолоченные колонны, очень тонкие и высокие, из зеленой листвы в
комнаты лился постоянный и неизменный голубовато-зеленый свет. Никаких
закатов и рассветов. Не было вообще никакого времени.
Лишь очень и очень не скоро я начала видеть свои апартаменты такими,
какими они были.
Всего четыре комнаты, все овальные, и каждая схожа с предыдущей и
последующей. Их выстроили цепочкой вокруг внутреннего пространства, куда и
выходили высокие окна, и можно было выходить из первой комнаты во вторую,
из второй - в третью, из третьей - в четвертую, а из четвертой - обратно в
первую. Каждую комнату украшали занавеси и поделки из дорогостоящих черных
материалов. Предметы из гладкого черного оникса как будто ждали, чтобы их
погладили, - резные звери и лебеди. Черная и темно-серебряная мозаика на
полу, черные газовые драпировки. На столах из черного дерева неожиданно
белое свечение огромных алебастровых светильников, которые женщина каждый
вечер зажигала от золотых вощеных фитилей. А за окнами у меня -
окаменевший сад из резного зеленого нефрита, светящийся и затуманивающийся
из таинственных источников. Как эти комнаты вентилировались, не знаю.
Никакого доступа к открытому воздуху не было, кроме единственной двери,
через которую входила женщина. Я изучила дверь и обнаружила, что она
заперта. По ее поверхности шли две маленькие бороздки; я коснулась их, но
не добилась никакого эффекта. Я была заперта, словно редкое насекомое, в
прекрасной тюрьме и оставлена там для наблюдения, а впоследствии,
наверное, и бесстрастного препарирования по воле моего хранителя.
Во мне росло новое помешательство - что есть какие то скрытые
средства для слежки за мной. Я спросила у женщины, но она не отвечала. В
досаде и гневе я ударила ее по лицу. Могла бы с таким же успехом ударить
куклу.
Спустя день после этого - я говорю день, подразумевая одну из тех
неизвестных единиц времени, что следовали за сном, - она принесла мне
нижнее белье, длинное платье из черного шелка с талией в обтяжку и
рукавами, поясок из золотых звеньев, сплошь в виде трилистников, и золотую
маску с мордой кошки. Она положила их на постель и сразу же покинула меня.
Когда она ушла, я изучила эти вещи и больше всего маску. Она была
прекрасной. Оправу больших глазниц составляли полупрозрачные зеленые
камни, и никакие стекла по прятали за ними человеческие глаза. На
заостренных ушках висели покачивающиеся серьги из золотых капель и дисков,
с кусочком изумруда, горящим в центре. С макушки маски свисали длинные
хвостики жестких золотых нитей, заплетенных наподобие волос.
В апартаментах не было зеркал, что порадовало меня, меня, которая не
смела посмотреться даже в гладь озера. Теперь, почти Загипнотизированная
этими странными одеждами, я тосковала по возможности увидеть себя одетой
подобным образом. И все же я не оделась. Я стояла нагая, какой была с тех
пор, как очнулась здесь, боясь обуревающей меня одержимости.
Подойдя к двери, я в тысячный раз попыталась открыть ее. Она не
поддалась.
И пошла в бассейн.
Я долго лежала в надушенной воде, потом, наконец, поднялась и
обнаружила, что женщина вернулась. Она вытерла меня, а потом подала черное
шелковое платье. Мне казалось вполне естественным, что следует надеть его,
а также и золотой пояс. Потом она протянула мне маску. Я взяла ее, и
женщина сразу же закрыла ладонями глаза и отвернулась.
Я сорвала с лица ненавистный шайрин и надела маску кошки.
Невероятно! Она была такой тонкой и изящной ковки, что покоилась у
меня на лице легче, чем тень. Золотые косички упали мне на волосы. В меня
влилась новая Сила Я сразу почувствовала себя так же, как на насыпной
дороге, когда осведомилась у воинов Вазкора: "Вы что, опять меня убьете?"
Я схватила женщину за плечо с такой силой, что та вскрикнула от боли.
- Проведи меня через дверь.
Она каким-то образом вывернулась и убежала от меня, но я настигла ее
у двери, когда она открыла ее сильным прикосновением мизинцев к двум
замеченным мной ранее бороздкам. Дверь распахнулась. Я схватила ее за руку
и прошла через боковой проем, волоча ее за собой как пленницу.

3
За дверью - темный коридор, переливающийся, словно стекло, освещенный
настенными шарами-светильниками.
Я подталкивала ее, держа за край рукава. В конце коридора -
единственная арка, закрытая занавесом ювелирной работы. Мы прошли через
нее в еще одну черно комнату, на этот раз очень и очень большую, гулкую и
вызывающую своими размерами странный холодок. К потолку устремлялись
огромные базальтовые колонны. Тут было предельно темно, только одна
крошечная пылающая точка скрывалась где-то впереди среди колонн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176