- А ты, - сказала я, - мой муж. От меня даже не ожидается, что я
окажу честь твоей постели?
- Меньше всего это, - сказал он.
Я почувствовала слабенький укол разочарования, и это удивило меня.
- Значит, ты не станешь требовать, чтобы я спала с тобой, - заключила
я, - но, как мне представляется, я могу от тебя этого потребовать.
- Ты можешь требовать от меня лишь до определенного предела, богиня.
Есть некоторые вещи, которые даже ты не в силах потребовать.
Я ожидала, что он смутится, но он не смутился, а лишь не хотел
объяснять, что не желает меня, что его тошнит при мысли обо мне, - Той,
чье лицо превращает людей в камень, Той, которая убивает одним взглядом. И
я принадлежала Вазкору, он фактически так мне и сказал.
- Ты недооцениваешь мои силы, - уведомила его я. - Однако я понимаю
твое нежелание. Спокойной тебе ночи, муж мой.
Он поклонился и вышел. Я нажала резной цветок, и вскоре явились
женщины и отвели меня в мои новые покои, которые были не эзланнски
черными, а бело-зелеными с золотом. Там я положила в металлическую
шкатулку его свадебный подарок - большое ожерелье из сплетенного серебра и
золота с нефритами в виде львов.
Оно тревожило меня, он тревожил меня, но я выбросила все это из
головы и уснула.

6
Нам приходилось во многих процессиях ездить рука об руку, так как это
диктовалось традицией. И смотреть, сидя рядом, множество представлений, и
он вежливо спрашивал меня, что именно танцорам, или актерам, или
жонглерам, или фокусникам показать мне. Одно время я боялась этих
представлений, ожидая, что здесь гниль проявится сильней всего, но видела
только прекрасное - женщину, превращавшуюся в самоцвет, двух
львов-альбиносов, на спинах которых двое юношей-альбиносов сплетали свои
тела в самые невероятные узлы. Звучала также и музыка, сложная и мягко
вибрирующая, медленная мелодия, терпеливо извлекаемая из округлых животов
струнных инструментов и раструбов серебряных рожков.
Однако я больше думала о нем, чем о том, что видела. На публике мы
сидели достаточно близко, но во дворце жили врозь, не обмениваясь ни
словом, за исключением тех формальных слов, какие должны были произносить
ради его народа. Я заставала его в огромной библиотеке дворца, заполненной
прекрасными книгами с картинками и переплетами из золота с самоцветами, но
когда я заходила, он уходил. Сперва я думала, что у него никогда не было
женщины, и, возможно, из-за этого-то он и страшился меня, но позже узнала,
как всегда можно узнать из сплетен людей общины, что две-три из маленьких
прекрасных, похожих на ланей, дворцовых служанок в то или иное время
доставляли ему удовольствие.
Раньше я никогда не бывала по-настоящему одинокой, не было ни
времени, ни личности, чтобы вызвать такое чувство пустоты. В своих снах я
тосковала по Вазкору, по телу и силе Вазкора, страстно желала причинить
ему боль, наказать и уничтожить его, мечтала использовать его так, как
мужчина использует женщину - унизить его, и наконец стать его рабой. Но
проснувшись, я думала о своем муже-Джавховоре, имени которого я не знала.
Думала о нем рядом с ним на колеснице, чувствуя легкую внезапную дрожь от
холода, пробегавшую иной раз по его телу, - и жаждала согреть его своим,
ласкать его волосы и гладкие щеки, и пойти с ним во дворец, и поговорить с
ним, и убедить его спеть мне, как он пел со своими девушками с глазами
ланей.
И я боялась. Вазкор, подобно черной тени смерти, протягивал руки,
чтобы схватить и заменить своего повелителя.
Спустя несколько дней после брака, когда я приехала в храм, чтобы
народ мог порасшибать носы об пол передо мной, я отыскала Опарра.
- Передай это письмо Вазкору, - приказала я.
Но так и не дождалась письменного ответа. Наверное, теперь Вазкор еще
больше не доверял мне, ибо я написала: "Ты знаешь, что Джавховору известно
о твоей Силе? Ты понимаешь, что он догадывается о твоих честолюбивых
устремлениях? А он не дурак".
Опарр явился ко мне несколько дней спустя и, когда мы остались одни,
тихо передал мне:
- Ответ, богиня, таков: "Некоторые люди, видя перед собой смерть,
идут к ней, вместо того, чтобы бежать от нее. От того, кто продолжает идти
к смерти, нетрудно избавиться".
Тем вечером я пошла к Джавховору в библиотеку. Он сразу же поднялся,
поклонился и повернулся, готовый уйти.
- Мой господин, - в первый раз я обратилась к нему как к равному. Он
остановился, с любопытством посмотрев на меня.
- К твоим услугам, богиня, - отозвался он. - Чем могу помочь?
- Ты в опасности, - предупредила я, губы мои казались под маской
похолодевшими и одеревеневшими. - Ты, должно быть, понимаешь это... твои
шпионы... не знаю, смогу ли _я_ тебе помочь - не думаю, что мне удастся -
но ты наверняка можешь помочь себе сам, сейчас, пока еще не слишком
поздно.
- Ты хочешь, чтобы я казнил всех своих капитанов? - тут же
отпарировал он. - Несколько непрактично.
- Не нападать, а защищаться, - сказала я.
Он пересек библиотеку и посмотрел на меня, слегка улыбаясь.
- Ты не можешь понять, богиня, - сказал он. - Я с трех лет живу с
сознанием смерти. Для смертного эти вещи не столь важны, богиня.
Я невольно протянула руку и коснулась его лица. Такая мягкая кожа,
такие тонкие косточки... Он отпрянул; затем, поправляя мой непроизвольный
жест, на мгновение взял меня за руку, а затем отпустил ее.
- Я пришлю кого-нибудь зажечь светильники, - сказал он, - чтобы ты
смогла здесь почитать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176