Ч Твоя деревня, Ч сказал Дро. Ч Это Гисте увел людей оттуда?
Ч Не только Гисте. Много разного было. Но если ты хочешь знать, становятс
я ли неупокоенные в этих краях сильнее Ч да, становятся. Они набирают сил
у, и чем дальше, тем больше. Седьмого чувства у меня нет, но когда я была моло
да, то видела в лесу лишь размытые белесые тени, сквозь которые просвечив
али деревья. Теперь мертвые похожи на людей. Знаешь, когда я увидела тебя н
ынче на рассвете, я не сразу поняла, кто ты такой.
Ч Они достаточно сильны, чтобы являться после восхода?
Ч Сильны.
Ч Но только в определенное время года, Ч сказал Дро.
Ч Конечно. А ты как думал? В особое время, совпадающее со временем, когда п
роизошел обвал. Не обязательно, чтобы это был тот же день по календарю, или
месяц, или год. Но должны совпадать фаза луны, положение звезд, время года
и зодиакальное время. Сейчас как раз такие дни. Поэтому ты и здесь, ведь та
к? А он, между прочим, тоже откуда-то знал, когда наступит день. Так что малы
ш куда умнее, чем ты думаешь.
Ч Или чем думает он сам.
Ч Ты уже разгадал свою загадку? Ч осведомилась Чернобурка. Ч Я про жен
щину, которая зачем-то Ч зачем? Ч вылепила глиняного пса со снадобьем в
нутри.
Ч Может быть.
Ч Что станешь делать?
Ч Что я стану делать?
Ч Так легче, Ч сказала Чернобурка. Ч Так, как сделала она Ч легче. Особ
енно для тебя, Парл Дро.
Ч Ты даже знаешь мое имя, Ч безразлично сказал он.
Ч Я догадалась, Ч ответила знахарка. Ч В народе всегда говорили, что од
нажды ты придешь сюда.
Старая боль вдруг вгрызлась в кости покалеченной ноги. Боль, подобная ст
раху.
Воспоминания прорвали плотину и нахлынули на него, те самые, которые он в
семи силами старался удержать в самом дальнем уголке души. Он прятал их о
т себя, он заваливал дорогу к ним другими воспоминаниями, отгораживался
от них. Воспоминаниями детства, юности, даже памятью о Шелковинке. Наверн
ое, ему легче было терпеть боль, чем унижение.
Но теперь он с головой погрузился в них. Травяной чай, старая боль, полумер
твый Миаль, послание Синнабар Ч все это подтолкнуло его по дороге памят
и. Не очень далеко. Он обнаружил, что погрузился на пять лет в прошлое, пото
м Ч чуть больше, чем на двадцать. Вернулся в себя Ч такого, каким был в пят
надцать лет, в двадцать пять, в тридцать пять. Годы накопления опыта, годы
проб и ошибок, раздумий, бесед, изучения книг, годы, когда он неотвратимо с
тановился на путь своего ремесла. Он мельком вспомнил двух-трех старико
в, мастеров изгнания духов, которые обучали его. Но их уроки не были нужны
ему по-настоящему Ч откуда-то он знал все сам. Всегда знал, и всегда облад
ал внутренней духовной силой, чтобы применять эти знания в своем ужасающ
ем и необходимом деле. Когда ему было тринадцать, Шелковинка разбудила в
нем его истинную суть. Останься она в живых, она могла бы разбудить в нем и
ной, тоже неподдельный дар, который был бы лучше, мягче и куда менее редок.
Но как бы он жил, останься Шелковинка живой? Наверное, по сей день батрачил
бы в поле. Или, в случае везения, стал бы хозяином крошечного земельного н
адела. Дочери и сыновья, жена, будничная, изнурительная, изумительно неза
мысловатая жизнь... Если бы она осталась в живых и не пришла к нему под дожд
ем, не прикоснулась ледяными руками, не попыталась так бесхитростно погу
бить его. Но он не мог больше думать о Шелковинке. Воспоминания, которых он
тщательно избегал, были не столь давними. Они были очень, очень свежи. Вос
поминания не тринадцатилетнего мальчишки, а мужчины, одетого в черное. И
все же Шелковинка тоже была в этих воспоминаниях. Наверное, из-за нее все
и случилось.
Он помнил гору с абсолютной точностью и ясностью. В памяти она высилась п
рямо перед ним, вонзалась в сумерки, сгущающиеся на северо-востоке, словн
о печная труба с дымком Ч одиноким облачком и россыпью первых звезд. С др
угой стороны горы лежали края, по которым вела дорога к легенде, к миражу,
манившему Дро Ч в Тиулотеф, Гисте Мортуа. Он знал, что правильное время во
т-вот наступит, как это случается раз в несколько лет Ч время, когда приз
раки сильны. Ему объясняли это философы и шарлатаны, и он поверил им Ч ску
пой, холодной верой мистика.
Странно, сейчас, когда Дро вспоминал, та изначальная вера казалась ему см
утной и расплывчатой. Скорее пустое любопытство, чем цель стремлений, че
м предначертание, которым теперь стал для него Гисте. Возможно, виной том
у происшествие, бывшее с ним перед перевалом. Дро был достаточно упрям, чт
обы препятствия на пути лишь усиливали его решимость достичь цели.
Южный склон горы порос негустым лесом, деревья покрывали также дальние г
оры на юге и западе, что казались в сумерках лишь расплывчатыми, недолгов
ечными рисунками на фоне неба.
Сквозь деревья впереди проглянула поляна. Заходящее солнце бросало на н
ее последние лучи, словно желая поджечь вязанку дров. Неподалеку громозд
ился темной глыбой фургон дровосека, к колесу его был привязан тощий и об
лезлый пес, но лошадей не было видно. Дро вышел на поляну неожиданно и заме
р. Пес, который учуял или услышал его слишком поздно, поднял переполох, пыт
аясь искупить свою недостаточную бдительность чересчур громким лаем. Д
ро не обратил на него внимания. Он ждал, что из-за фургона или среди деревь
ев появится дровосек, размахивая топором, ножом или еще чем-то в этом роде
. Вместо этого навстречу ему вышла женщина, и руки ее были пусты.
Она стояла и смотрела на Дро. Между ними было шагов сорок. А охотник пережи
вал одно из самых больших потрясений в своей жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63