Пьяница гнал во вес
ь опор. Самое время было сделать попытку скрыться, но Дро остался стоять. Е
го переполняло презрение к этому полуживотному, к женщине, которая предп
очла остаться с подобным отребьем, да и к себе самому тоже. И, запутавшись
в этом презрении, он остался стоять на обочине, на виду.
Разумеется, он помнил, что у мужчины нет оружия, а кулаки слабые. Но на сей р
аз пьяница оказался вооружен Ч в руках у него было что-то тупое и длинное
, Дро так и не разглядел толком, что именно. Ибо в тот самый миг, когда он пор
авнялся с Дро, мужчина развернулся и ударил Ч молча, точно, коварно, безжа
лостно. Он метил вовсе не туда, куда можно было ожидать Ч не в голову и не в
сердце, даже не в пах, что было бы непристойно, но действенно. И все же удар б
ыл и непристойным, и действенным. Со всей силы, которую дала ему перегнивш
ая, как навозная куча, ненависть, обманутый муж обрушил удар непонятного
орудия на увечную ногу Дро.
Только что Парл Дро был человеком Ч мыслящим, удивленным, умудренным оп
ытом. В следующее мгновение он превратился в визжащее, безумное создание
, сброшенное в самое пекло ада, не различающее ни дня, ни ночи, ни вообще вре
мени Ч для него не осталось ничего, кроме невыносимой боли.
Потом он понял, что упал с дороги и покатился вниз по склону, по каменным р
асселинам, мрачным зарослям, сланцевым осыпям. В конце концов он застрял
в пересохшей канаве. Если бы он падал дальше, то совсем скатился бы с горы
и, скорее всего, перестал бы существовать. Как бы там ни было, прошло еще мн
ого времени, прежде чем он понял это.
Он пришел в себя, крича в голос от боли. Даже когда он был в беспамятстве, бо
ль не оставляла его Ч ему казалось, что призрак на мосту вновь грызет его
ногу. Ему казалось, что вся его одежда пропитана горячей водой Ч или пото
м. Разгневанный муж не стал преследовать его Ч то ли не смог, то ли потеря
л. Боль была повсюду, целое море боли, и Дро тонул в нем, крича до хрипоты. По
том он вновь умер. Так он умирал и воскресал опять Ч долгое, долгое время
или, может быть, безвременье. Он так никогда и не узнал толком, сколько вре
мени прошло, прежде чем разум вернулся к нему, сколько он провалялся в гор
ной канаве.
Когда Дро снова обрел способность мыслить, он был поражен тем, что нога ок
азалась даже не сломана Ч ему чудилось, что кости превратились во множе
ство мелких осколков, а осколки раздавлены в труху.
Ночью он выбрался из канавы. Светила луна. По тому, как изменилась она за в
ремя его беспамятства, и по обрывкам воспоминаний он решил, что пролежал
там два или три дня.
Боль в ноге приутихла Ч теперь мышцы и сухожилия словно пылали огнем. Уд
ар ревнивца пришелся аккурат на поврежденные некогда связки.
Едва придя в сознание, он ощутил лихорадочное желание разыскать златовл
асую незнакомку. Но к тому времени он уже смутно понял, что она молила его
уйти лишь ради него самого. Она знала, на что способен ее муж, и столь глупо
попыталась защитить Дро. Попроси она его о помощи, им обоим было бы намног
о легче.
Взбираться на гору было тяжело. Дро почти перестал обращать внимания на
адскую боль, которой стоил ему подъем, только порой падал в сланцевую пыл
ь, кровь приливала к голове, и звезды в небе меркли. Потом начался спуск, ид
ти стало легче. Он уже начал привыкать к тому, как подкашивается пылающая
огнем, непослушная левая нога.
Ночь и еще день кое-как миновали, прежде чем Дро вышел на поляну в лесу. Фур
гона там уже не было. В темноте он не мог отыскать следов колес на земле, вы
сушенной летним зноем. Он не смог найти даже кострища.
Дро начал искать Ч по-дурацки, слоняясь кругами по лесу. День и ночь смеш
ались для него. На опушке леса он набрел на покинутый хутор. В огороде зара
стали сорняками корнеплоды и прочие овощи, а во дворе был колодец. Этого о
хотнику хватило, чтобы выжить, постепенно вновь начать рассуждать логич
ески и смириться с судьбой.
На заброшенном хуторе Дро снова потерял счет времени. Нерешительность о
хватила его, он запутался в себе, чего с ним уже много лет не случалось. Дни
казались жаркими, ночи Ч бесконечными. Старый дом смотрел окнами на юг, н
а узкие долины, зажатые между отрогами гор. Он разглядывал их по большей ч
асти ночами, отчего они казались вообще не настоящими. Как и все прочее.
В конце концов им снова овладели мысли о Гисте Мортуа, вытеснив все прочи
е соображения и сожаления. Теперь он просто обязан был вновь пересечь го
ры на севере Ч в погоне за мифом.
Воспоминание о женщине, которая была похожа на Шелковинку, стало одним с
густком смущения и неловкости. Но больная нога исцелилась, по крайней ме
ре, до привычного и вполне приемлемого состояния, и то же самое потихоньк
у происходило с его памятью и разумом.
И когда он спускался с перевала по ленте дороги, отливающей в сумерках си
неватой сталью, когда увидел впереди зловещий покосившийся дом с каменн
ой башней Ч дом Сидди Собан, дом призрака Ч его охватило удивительное, о
строе чувство возвращения к реальности. Золотоволосая женщина растаял
а, как сон.
Он ничем не мог помочь ей. Злая судьба держала ее в плену, Дро не имел возмо
жности освободить ее. И уж конечно, он вовсе ее не любил. Он никогда никого
не любил Ч ни женщин, ни мужчин, ни зверей, ни страны, ни вещи. Даже Шелковин
ку он не любил. Шелковинка была лишь частью его самого.

Глава 10

Когда он вернулся из прошлого, Чернобурка все еще заплетала в косы свои т
онкие, жесткие волосы (черные с сединой, они действительно походили на ме
х черно-бурой лисицы).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63