Она поспешила обратно, спотыкаясь о корни деревьев. За долгие годы вода вылизала их, обточила, и они стали совершенно гладкими, подобно клубку змей. И вот теперь они тянулись к ее ножкам и старались схватить, затянуть в прибрежную высокую траву или липкую кучу водорослей на берегу.
И все же более всего Машу потрясла перемена в домашних. Свекровь почему-то не казалась ей теперь воплощением красоты и доброты. И как она раньше не замечала этой странной хищности черт, точно злобная птица! А Генрих! Где были ее глаза, и почему она вдруг решила, что он может быть прекрасен? Странный ускользающий взгляд, напряженное выражение лица, подавленность и отчужденность. Боже, да что же это такое, как она могла тут очутиться? Неужели именно здесь теперь ее дом, а эти странные пугающие незнакомые люди – это ее семья?
Маша остановилась, парализованная страхом и неопределенностью. Она стояла посреди огромной гостиной, держа в руках книгу, купленную в Гельсингфорсе, с помощью которой пыталась убежать от неприятных размышлений. В этот момент рядом с ней возникла Аглая Францевна, бесшумно, точно призрак. Баронесса глянула в лицо невестке, и тотчас все прочитала там, как по открытой книге, которую сжимала девушка. Все страхи и сомнения были написаны на лице девушки, она не успела спрятать их глубоко. Маша даже рта не успела открыть, чтобы выдавить из себя вежливую фразу, как баронесса исчезла так же внезапно и бесшумно, как и появилась. Это окончательно доконало Машу, и она в изнеможении упала на кресло. Сознание ее не покинуло, но стало каким-то сумеречным. Снова рядом оказалась Аглая Францевна. На сей раз она улыбалась, поднося к губам невестки питье. Маша послушно сделала несколько глотков и замерла, ощущая разливающуюся теплоту.
К вечеру Маша почувствовала себя веселее. И впрямь, что это на нее нашло? Ужасная вещь хандра!
Глава десятая
Если ты вышла замуж без любви, значит, надо, по крайней мере, научиться понимать своего супруга, увидеть его положительные качества и постараться полюбить их. Конечно, многие барышни до замужества имеют весьма приблизительное представление о том, кто такие мужчина и как с ними обращаться. Поэтому поначалу приходится туго, особенно если муж – человек неординарный, необычный и каждый день иной. А ведь домашняя жизнь сулит иногда такие открытия и переживания, что и помыслить себе невозможно! Но как без любви? Без любви невозможно, особенно если уже испытал это чувство, только направлено оно было на другого человека. Теперь надо быть умницей и попытаться это чувство взрастить на иной почве и подарить тому, кто рядом.
И как можно не любить его, мужа? Маша каждый день открывала в Генрихе новые достоинства. То, войдя утром в свою комнату, она обнаруживала на постели крохотный букетик с запиской. А там всего одно слово: «Возлюбленной». То вдруг прибывает почта, а там увесистый пакет, обвязанный яркой лентой. А в нем дивное меховое манто и муфта. Маша, лучась от радости, примеряет подарок: совершенно впору и с каким вкусом выбрано! Словом, то так, то эдак, везде знаки внимания. Тонкие, изысканные, деликатные. Маша только диву давалась: Генрих, который показался ей чужим и далеким, вдруг предстал трепетным и заботливым мужем. Как и когда он успел так понять ее вкусы, запросы, интересы, что любое ее желание тотчас же угадывалось и исполнялось лучше, чем она сама ожидала?
Поначалу они много гуляли вдвоем, впрочем, почти незримо всегда их сопровождал Лайен. Иногда, в хорошую погоду, когда море было спокойно, плавали на лодке, правда, недалеко. Маша, привыкшая к городской жизни, только могла удивляться, как иногда бывает коварно море. Совершенно неожиданно при ясном небе вдруг в одночасье поднимаются страшный ветер и сильные волны, да такие, что идти на веслах невозможно. Она не расспрашивала мужа о трагической гибели его отца, но однажды, когда поверхность воды оставалась совершенно спокойной, они заплыли так далеко, как никогда прежде, и оказались вблизи незнакомого острова. Соседние, ближайшие острова к имению Маша уже знала – покрытые фиолетовым мхом, с чистым девственным песком, огромными валунами и стройными соснами.
– Мы высадимся здесь? – Маша уже стала подбирать юбки, готовясь половчее выбраться из лодки.
– Нет, – последовал хмурый ответ. – Этот остров не очень гостеприимен. Мы называем его Смертельной Ловушкой. Посмотри внимательно, видишь, там, ближе к берегу, вода точно кипит, хотя сейчас совершенно нет ветра? Но сильное прибрежное волнение это еще полбеды, присмотрись, видишь, иногда в воде мелькают острые клыки камней? Вот это страшное место, тут погиб мой отец! Я и Юха-Без-Уха, мы с трудом выкарабкались, а он не смог!
Юха – дворовый человек с изуродованным лицом и оторванным ухом, сильный и крепкий физически. Он часто сопровождал хозяев, сидя на веслах.
Маша замерла от ужаса.
– Тогда зачем мы здесь?
Генрих не ответил. Они плыли, огибая остров. Маша со страхом поняла, что к острову пристать невозможно, острые камни не давали возможности беспрепятственно подойти к берегу.
– Тут есть только одно место, где можно высадиться, да и то не во всякую погоду и не при всяком ветре. Впрочем, делать тут нечего, остров необитаем, его дурная слава отпугивает местных жителей.
Маша мучительно колебалась – спросить ли Генриха об отце? Ведь он почти ничего не рассказывал о нем. Но когда она посмотрела в лицо мужа, она не решилась этого сделать. Это была застывшая маска, точно он снова видел перед собой смерть.
– А там вдалеке что за остров? Там мы с тобой еще не были, – сказала она чтобы развеять неприятные воспоминания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64