Он увидел, что Картерс улыбается. Улыбается!
Более вышколенного, мрачного, непогрешимого дворецкого, чем Картерс, не существовало во всей Англии. Остин даже не видел, чтобы он хоть раз усмехнулся. У него и намека на улыбку не появлялось на губах. До сего дня.
Но то, что произошло дальше, заставило Остина раскрыть рот еще шире. Он услышал глуховатый смешок, вырвавшийся из горла Картерса. Этот человек смеялся!
Остин потряс головой. Если бы он не был уверен в обратном, то поклялся бы, что представшая его глазам сцена явилась лишь результатом слишком большого количества выпитого бренди. Но он был совершенно трезв. Так что ему это не померещилось. Справившись со своим изумлением, он прошел в комнату.
- Что здесь происходит? - спросил он, подойдя к жене, которая не переставала его удивлять, и дворецкому, которого он, оказывается, совершенно не знал. Элизабет с беспокойством вопросительно посмотрела на него. У Картерса был совсем убитый вид. Остин кивнул Элизабет, ободряюще посмотрев на нее, и напряженное выражение исчезло с ее лица.
- Ваша светлость! - воскликнул дворецкий, весь покрывшись красными пятнами. Он попытался встать, но Элизабет покачала головой.
- Сидите, Картерс, - твердо приказала она. - Я почти закончила.
Картерс кашлянул и забился обратно в кресло. Она опустила его ногу на пол и взяла другую, осторожно смазывая ее небольшим количеством мази, которую брала из деревянной баночки. Ее сумочка с лекарствами, открытая, лежала рядом с ней на полу.
Остин хмыкнул.
- Что ты делаешь с Картерсом, Элизабет? - спросил он, не отрывая глаз от необычайного зрелища: герцогиня смазывает ноги его грозному дворецкому.
- У бедного Картерса ужасные мозоли от новых башмаков, - объяснила она, накладывая на ногу чистую повязку. - Они кровоточили и легко могли воспалиться, поэтому я вычистила ранки и приготовила заживляющую мазь, которая избавит его от боли.
Элизабет закрепила концы повязки и опустила подвернутые штанины Картерса.
- Ну вот! Я закончила. Можете надеть свои чулки и башмаки, Картерс.
Дворецкий поспешно выполнил указание.
- Как теперь ваши ноги? - спросила Элизабет.
Картерс встал, несколько раз переступил с пятки на носок, затем сделал несколько осторожных шагов. На его худом лице было написано изумление: "Надо же, совсем не болят, ваша светлость!" Он прошелся по комнате перед Элизабет.
- Отлично. - Она протянула Картерсу баночку:
- Возьмите к себе и накройте мокрым платком, чтобы не засохла. Намажьте перед сном и утром. Не заметите, как мозоли исчезнут.
Картерс взял у Элизабет баночку и нерешительно покосился на Остина.
- Спасибо вам, ваша светлость. Вы были так добры.
- Рада была помочь, Картерс. Если вам потребуется помощь при перевязке, скажите мне. А я приготовлю те припарки, которые нужны вашей матери, чтобы вы отнесли их ей завтра. - Элизабет наградила его ангельской улыбкой, и Картерс как завороженный улыбнулся в ответ.
- Это все, Картерс. - Остин выразительно кивнул в сторону двери.
Услышав голос хозяина, Картерс явно опомнился. Он выпрямился, одернул ливрею и стер с лица всякое выражение. Повернувшись на каблуках, он, почти не хромая, вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.
Как только дверь закрылась, Элизабет вскочила на ноги и спросила:
- Ты что-нибудь узнал?
- Нет. Я лишь смог убедиться, что Гаспар действительно появлялся в этих местах, но я не нашел его.
- Мне очень жаль. - Она вгляделась в его лицо. - С тобой все в порядке?
- В полном. Только разочарован. - Он обнял ее за талию и привлек к себе. Так приятно было держать ее в объятиях, что он решительно выбросил из головы всю ту грязь, которую видел днем. - И еще я поражен. Я никогда не видел у Картерса даже усмешки, а ты заставила его смеяться. - Он поцеловал ее в нос. - Невероятно.
- Он совсем не такой страшный, как я думала, - заметила она, положив руки ему на грудь. - На самом деле он очень милый.
- Картерс? Милый? Боже милосердный, теперь я уже слышал все! - Он поднял глаза к небу, и она засмеялась. - Должен признаться, увидев тебя на коленях перед моим дворецким, лечащей его ноги, я был шокирован.
- Почему же?
- Это не то, чем обычно занимается герцогиня, Элизабет. Тебе не следует фамильярничать со слугами. И уж конечно, класть их голые ноги себе на колени. - Остин улыбнулся, чтобы смягчить упрек, но она сразу же обиделась.
- Картерс страдал от боли, Остин. Ты не можешь ожидать от меня, что я позволю кому-то страдать только по той причине, что я герцогиня и, следовательно, для меня неприлично оказывать помощь. - Элизабет гордо подняла голову и посмотрела на него с вызовом. - Боюсь, у меня есть собственные убеждения.
Смешанное чувство радости и раздражения наполняло его. Он не привык, чтобы с ним спорили, но ведь с первой их встречи было ясно, что Элизабет не придавала никакого значения его высокому титулу и положению в обществе. То, как она стояла перед ним - со сверкающими глазами, не отводя взгляда, не страшась вызвать его гнев, - вызывало у него уважение и восхищение. Она умела лечить людей и собиралась заниматься этим и впредь, нравится ему это или нет.
А кто, черт побери, он сам, чтобы обвинять ее в нарушении приличий? Только Богу известно, сколько раз он сам их нарушал. В последний раз когда сделал герцогиней американку. К черту все! Ему захотелось обнять ее. Конечно, ей не обязательно о том знать. Он придал своему лицу соответствующее серьезное выражение.
- Ладно, думаю, раз уж помощь тем, кто страдает, так для тебя важна...
- Уверяю тебя, очень.
- И тебе было бы приятно получить мое благословение и одобрение?
- Очень.
- А если я откажусь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92