- Кузина Делла объездила со своим мужем весь мир... А когда он умер, стала путешествовать одна. На "Лучании" вполне могут оказаться еще люди, знающие ее, - атаковала я. - Ты думал, что сможешь изолировать меня от всех, чтобы выполнить свою грязную работу, в чем бы она ни заключалась! Теперь ты знаешь, что, если со мной что-то случится...
- С тобой ничего не случится, - сказал он терпеливо, - если только ты сама не сделаешь какую-нибудь глупость, например поощряя дружбу Хавершамов.
Мне и самой не улыбалась перспектива тесного общения с Хавершамами, но я не собиралась давать понять это Адаму. Моди - ужасная прохиндейка. Если заподозрит что-то экстраординарное, ни за что не оставит меня в покое.
- А чем этот Хавершам занимается? - задал мне вопрос Адам.
Голова его была откинута на спинку кресла, глаза полуприкрыты, как будто он сосредоточенно размышлял над всем тем, что я ему говорила.
- Я.., я не знаю. По-моему, Моди не говорила. Но, судя по всему, у него неплохо идут дела и он может позволить себе много путешествовать. Знаешь, есть такой сорт людей, которые только и делают, что путешествуют.
Он посмотрел на меня в упор, и в его глазах сверкнула злость.
- Я не верю в совпадения. Это не случайность, что Хавершамы оказались на борту "Лучании". Думаешь, что наконец-то представился случай рассказать кому-нибудь о том, что случилось с твоей кузиной? Но ты ошибаешься. Это прекрасная возможность лишиться своей прелестной головки!
Адам поднял меня на ноги и взял за подбородок, глядя мне прямо в глаза.
- Ты слушаешь меня, Шарль? Впредь не смей поддерживать с Хавершамами никаких контактов, ясно?
Теперь в его глазах, холодных как льдинки, была такая ярость, что у меня не возникло никаких сомнений в том, что он сделает все, чтобы , добиться от меня исполнения желаемого. Если понадобится, будет держать меня взаперти до конца путешествия.
Его рука, державшая мой подбородок, не позволила мне кивнуть, поэтому я процедила сквозь зубы:
- Да.
- Хорошо. Я верю тебе, потому что не думаю, что ты захочешь подвергать себя опасности. А это неминуемо случится, если ты ослушаешься меня.
Адам отпустил мой подбородок, но не отошел. Тон его смягчился:
- Я не хочу пугать тебя.
С моих дрожащих губ сорвалось истерическое хихиканье.
- Я постараюсь, чтобы ты была в безопасности. Это серьезное дело. Каждое твое неосторожное движение может привести к несчастью. Оставайся в каюте, если меня нет рядом. Мы будем ужинать вместе с профессором и, возможно, посетим несколько вечеров.., но держись подальше от Хавершамов.
Я не поняла, почему Хавершамы представляют угрозу, а профессор и его семья - нет. Ведь к ним мой лжесупруг относился терпимо. И я задала Адаму этот вопрос.
- Потому что профессор не знает твою кузину Деллу.
Глава 8
Следующие несколько дней на борту "Лучании" прошли спокойно. Когда, б я ни выходила из каюты, Адам был со мной. Все считали нас неразлучными. Мы проводили время, гуляя по палубе, исследуя библиотечные залежи, загорая.
К моему удивлению, иногда мы просто разговаривали - и надо же! - находили общие темы.
Похоже, Адама не слишком интересовали карточные игры и прочие вещи, которыми обычно мужчины развлекают себя на досуге.
- А как ты вообще предпочитаешь проводить свободное время? - спросила я как-то.
- Когда я не женат на красивых молодых леди? - Он усмехнулся. - Ну, у меня не очень-то много свободного времени, но одна слабость у меня все же есть.
Мои брови взметнулась вверх.
- Ив чем же она заключается?
- В лошадях. - Адам рассмеялся. - Разочарована? Неужели думала, что я признаюсь в некоем тайном пороке?
- Возможно, - согласилась я. - Твой ответ меня удивил.
- Но почему? Я обожаю ездить верхом. Нет большего наслаждения, чем скакать на чистокровной лошади, чувствовать ветер на своем лице, прижиматься к ее гриве... Нет, не существует в мире ничего лучше! - Серые глаза блеснули, и на секунду в его лице появилось что-то мальчишеское.
Безусловно, Адам Деморест был человеком не поверхностным. То, что переживал, он переживал глубоко. И раз уж взялся за какое-то дело, то вряд ли его оставит!
- Наверное, в Бостоне у тебя было немного возможностей побаловать себя верховой ездой.
- Я не всю жизнь провел в Бостоне. - И он сменил тему разговора.
Для посторонних глаз мы, очевидно, были типичной влюбленной парой. Напряжение, существовавшее между нами, было спрятано глубоко внутри. Только когда нам приходилось обмениваться приветствиями с Хавершамами, тревога Адама передавалась мне. Мне не нравилось, когда тяжелые раздумья углубляли морщины между его бровями.
Я не подозревала о направлении мыслей Адама, и это пугало меня - кто знает, чем могли обернуться для меня его размышления?
Каждый вечер мы ужинали с Линвудами. Я поистине наслаждалась их обществом и очень жалела, что жизнь профессора в Штатах закончилась на столь грустной ноте. Ведь если бы эксперименты, которые он проводил для правительства США, были успешными, Александр Линвуд вряд ли возвращался бы сейчас в Англию.
Его племянник, Ларри, сказал мне как-то, что коллеги не слишком хорошо обошлись с дядей: вместо того чтобы ценить за исследования в области аэродинамики, подвергли его насмешкам. Мне стало стыдно за свою страну, и я была счастлива продемонстрировать профессору свое глубокое уважение.
К Ларри я испытывала жалость. Он сознавал, что наружностью и умом не вышел.
- Из всех нас один только дядя Алекс сумел выбиться в люди. Отец только попусту растратил свою жизнь и умер без гроша в кармане, оставив Памелу и меня зависимыми от щедрости дяди. А я такой же неудачник, как и мой отец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50