- Осторожнее, не порви. Это последние.
- Не волнуйся, я осторожно.
Они прыгнули в постель в свитерах, потому что, несмотря на поглощенное ими спиртное, все равно было холодно.
- Все-таки лифчик давай-ка снимем, - шепнул Олег и расстегнул ледяными пальцами лифчик.
- А трусики? - лукаво спросила Рита.
- И трусики, - нежно сказал Олег, и навстречу его рукам она приподняла бедра.
Как же им было хорошо в эту ночь - в холодной комнате, где все еще пахло Валиными духами, на неубранном столе стояли пустые бутылки, были съедены все бутерброды, а в коробке не осталось ни одной, самой завалящей, конфеты! "Здорово, что есть хлеб и, кажется, молоко", - подумала, засыпая в объятиях мужа, Рита. И уже в полусне мелькнуло перед ней растерянное лицо Вали, когда как-то очень по-хозяйски цыкнул на нее Гена, и так ее стало жаль и за нее тревожно, что Рита решила сразу же, завтра, ей позвонить и честно сказать все, что по этому поводу думает.
Глава 3
- Думаешь, я сама не понимаю? - выслушав ее взволнованную тираду, тихо сказала Валя. - Но жить-то надо? А теперь мы еще и работаем вместе, и я у него в подчинении.
- Но, Валя...
- Молчи. Что ты знаешь о жизни? Я как взгляну на мамины руки...
- Она еще работает?
- Скажешь тоже! - фыркнула в трубке Валя. - От работы мы ее сразу освободили. Генка сказал: "Пусть мать отдыхает. Хватит с нее, напахалась". Не такой уж он, знаешь, плохой, грубый только. - Валя вздохнула.
- А что отец? - осторожно спросила Рита.
- А отца выперли к чертовой матери! - Валя явно повеселела. - Как пошли бабки, так он нам стал на фиг не нужен.
- Ох, Валя...
- Что - Валя?
- Ты вполне прилично зарабатывала в ателье.
- Да оно теперь в полном дерьме! - закричала Валя так громко, что Рита, сморщившись, чуть отодвинула от уха трубку. - Пораскинь мозгами: какой дурак нынче шьет в ателье, когда на рынках всего навалом, со всего, считай, света? А вот что будет с вами, не знаю. Ученые сейчас кому нужны?
- Обществу, - сдержанно ответила Рита: она обиделась.
- Да уж, - усомнилась Валя. - Общество прям спит и видит... То-то все рвут когти - в Германию да в Америку.
- Не все, - из последних сил стараясь держаться, возразила Рита.
- Ну, гляди, - снисходительно усмехнулась Валя.
Или Рите только так показалось? - Если что, пусть Олежка валит к нам, пристроим. И сыты будете, и одеты, и все такое...
"Ни за что!" - подумала Рита и, попрощавшись, повесила трубку. А дома ее ждал сюрприз.
- Можно? - раздался певучий знакомый голос.
Дверь отворилась, и вошла мама - в новой шубке из серебристой лисы, в кокетливой шляпке, с огромным пакетом в руке.
- Мамочка, как ты прошла? - изумилась Рита. - У нас же пропускная система!
- Глупости, - беспечно махнула рукой в лайковой длинной перчатке мама. - Попросила вахтера.
Сказала: "Здесь живет моя дочка - замужем за аспирантом, - но меня в гости не приглашает". Он и пустил. "Вся молодежь, - говорит, - такая. Проходите, мадам, проходите". Так и сказал - "мадам".
Слово "товарищ" уже не в моде, а другого еще не придумали.
- Солоухин предлагает "сударыню", - вспомнила Рита статью из "Литературки".
- "Сударыня" - слишком важно, степенно, - возразила мама. - Мы же все спешим, торопимся...
Екатерина Ивановна засмеялась своим негромким мелодичным смехом. "Еще бы ее не пустить!" - с восхищением и какой-то странной досадой подумала Рита, откровенно любуясь матерью. А та одним движением сбросила на тахту легкую шубку, стянула как вторую кожу перчатки, сняла шляпку, тряхнув золотистыми волосами.
- Ну, хозяйничай, - кивнула в сторону сумки. - Чаем напоишь? Где Олег?
- У него семинар.
- Снова учится? - подняла золотистые брови мама. Вне сцены она не признавала косметики.
- Ну да уж! - возмутилась Рита. - Наоборот - учит. У него две группы, - с гордостью добавила она.
- Вот как? - обрадовалась Екатерина Ивановна. - И ему что-то платят?
- Он же на кафедре, - принялась объяснять Рита. - Это входит в его обязанности.
"По-моему, я ей говорила, - думала она. - Но разве мама кого-нибудь, кроме своих партнеров по сцене, по-настоящему слушает?"
- Ну да, ну да, - рассеянно кивала мама, и по глазам ее, и по согласным кивкам Рита видела, что мама выбирает минуту, чтобы сунуть ей, как всегда при встречах, деньги, может, даже и доллары, потому что рубли со страшной скоростью пожирала бешеная, фантастическая просто инфляция. - А ты? Как у тебя?
- Готовлюсь к сессии. Постараюсь сдать на повышенную.
- Стипендию? - уточнила мама. - Доченька, ты только не утомляйся. Я вот тут привезла... Видишь, лимоны, а это киви, говорят, очень полезно...
Мама вынимала из необъятной сумки свертки и сверточки и все говорила и говорила, нерешительно поглядывая на дочь. "Похудела, побледнела, тревожилась она. - И эта ее невозможная гордость... А, не буду ничего говорить! - вдруг решила Екатерина Ивановна. -" - Просто оставлю на тумбочке".
Эта мысль сразу ее успокоила: не нужно ничего объяснять, и Рита не станет сердиться, и у Олега, если придет, не будет таких жалких, растерянных глаз.
Рита ушла на кухню ставить чайник.
- Мам, порежь там что-нибудь, хорошо? - крикнула из коридора.
- Ладно, - с радостью согласилась Екатерина Ивановна и принялась с удовольствием сервировать стол.
Конверт с деньгами положила на тумбочку, придавив дешевой гипсовой статуэткой, чтобы его случайно не сдуло.
- Ox, - только и сказала Рита, когда вошла с чайником и увидела роскошный стол.
Чего только не притащила мама! И ветчину, и колбасу, какой-то невиданный, в маленьких бумажных стаканчиках сыр, салаты в прозрачных коробочках, банку с шоколадной пастой, которую Рита еще ни разу не пробовала, а только рассматривала в магазинах, а еще красную рыбу и шпроты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40