Маркиз велел ответить, что и слышать о ней не желает. И умер, так и не простив ее. Де Монтеспан носила по мужу вдовий траур.
Сохраняя до последней минуты красоту и свежесть, Франсуаза полагала себя близкой к смерти, и именно это заставляло ее постоянно путешествовать. Когда она последний раз ехала в Бурбон-л'Аршамбо, она была совершенно здорова, но говорила, что почти уверена в своем невозвращении. Она выдала за два года вперед пенсионы, которых у нее было много - главным образом бедным благородного происхождения, - и удвоила милостыню.
По прибытии в Бурбон ночью она вдруг почувствовала себя плохо, и сиделки тотчас же подняли всех. Де Монтеспан открыто исповедалась перед всеми, рассказав обо всех грехах, ее тяготивших, потом исповедалась тайно и причастилась. В последний момент преследовавший маркизу страх смерти исчез, словно холодная тень его растаяла при свете небесном, который она уже созерцала.
27 мая 1707 года в три часа ночи мадам де Монтеспан скончалась. Она завещала похоронить себя в своей фамильной гробнице в Пуатье, сердце - в монастыре Де-Ла-Флеш, а внутренности - в приорстве Сен-Мену. Хирург, освидетельствовав труп, вынул из него сердце и внутренности. Тело долго стояло в доме, пока каноники Сен-Шанель и приходские священники спорили о старшинстве. Заключенное в свинцовый ящик сердце было отправлено в Де-Ла-Флеш, а внутренности положены в сундук и отданы одному крестьянину, чтобы он отнес его в Сен-Мену. По дороге крестьянину вздумалось полюбопытствовать, что он такое несет. Он открыл сундук и, не будучи предупрежден, решил, что какой-нибудь злой шалун позволил себе эту шутку, и выбросил все в канаву. В это время мимо шло стадо свиней, и грязные животные сожрали, похрюкивая и причмокивая, внутренности одной из самых ярких и высокомерных женщин времен Людовика XIV.
Синий чулок короля
Итак, Людовик XIV благополучно расстался с коварной мадам де Монтеспан и решил искупить свои пороки в обращении к Богу. Король стал регулярно причащаться, и беседы его с аббатом Бюссоэ порой приобретали богословский характер. Под влиянием Бюссоэ король стал по-другому относиться и к королеве, он стал ласковее с Марией-Терезией, он опять вспомнил, что она его законная супруга. В его чудесном превращении сыграл роль еще один человек. Им была вдова Скаррон, которая воспитывала детей его и де Монтеспан. Она приобретала на короля все большее влияние.
Когда мадам Скаррон купила земли Ментенон в нескольких лье от Шартра, мадам де Монтеспан в ее присутствии с возмущением сказала королю:
- Как вы можете, ваше величество, отдавать замок и имение воспитательнице бастардов?
Де Монтеспан, очевидно, забыла, что родила этих бастардов она сама.
- Если унизительно быть их воспитательницей, то что же говорить об их матери! - ответила Скаррон.
И посмотрела на короля, ища у него поддержку. Король был полностью на стороне мадам Скаррон. В присутствии всего двора, онемевшего от изумления, он назвал Скаррон новым именем - мадам де Ментенон. Это еще раз говорило о том, что век де Монтеспан кончился. На ее возмущение король даже не потрудился ответить.
Прошли годы, и король очень привязался к этой доброй, спокойной женщине. Он очень устал от де Монтеспан, от дела отравителей и в компании с де Ментенон находил отдохновение. А она, казалось, и не претендовала на роль фаворитки. "Укрепляя монарха в вере, - вспоминал герцог де Ноай, - она использовала чувства, которые внушила ему, дабы вернуть его в чистое семейное лоно и обратить на королеву те знаки внимания, которые по праву принадлежали только ей".
Королева была счастлива как никогда. У нее началась новая жизнь.
К сожалению, ее счастье было недолгим. В начале лета 1683 года король вместе с королевой и двором предприняли очень тяжелое путешествие по Эльзасу. Это было последнее путешествие Марии-Терезии. Она тяжело заболела и слегла. У нее начался жар с бредом. Слабым голосом она позвала мадам де Ментенон, теперь свою лучшую подругу, которой была обязана многим. Та прибежала в слезах.
Обе женщины плакали и что-то шептали друг другу. Потом королева сказала отчетливо, так, что слышали присутствующие при этой сцене придворные:
- Берегите Людовика, дорогая.
И тут она сняла с руки свое обручальное кольцо и надела его на палец мадам де Ментенон.
Этот жест произвел на всех огромное впечатление.
К постели королевы подошел Людовик. Он был очень взволнован и расстроен. Он сказал несколько слов по-испански, чего никогда не делал, общаясь с Марией-Тере-зией. Она была очень тронута. Затем священник сделал знак Людовику, что тот должен удалиться, - этикет запрещал королю Франции быть свидетелем смерти. Вскоре Мария-Терезия, исповедавшись и причастившись, тихо умерла. Умерла так же тихо, как жила. А король, когда узнал об этом, только сказал:
- В первый раз она меня огорчила!
Де Ментенон вышла из комнаты, где только что умерла королева. Ее остановил герцог де Ларошфуко:
- Мадам, мне кажется, вам не следует сейчас покидать короля.
Наивный герцог! Де Ментенон и не собиралась его покидать, более того она собиралась быть с ним неразлучно. Кольцо королевы на ее пальце было тому поручительством.
Франсуаза де Ментенон (опять Франсуаза!) в свои сорок восемь лет еще сохраняла красоту. Говорили, что у нее была бурная молодость, раньше ее называли потаскухой и шлюшкой. Она ведь состояла в браке с поэтом, значит, возможно, у них была вполне свободная любовь. Но все это если и было, то было в далеком прошлом. Теперь мадам де Ментенон отличалась набожностью, разумностью и сдержанностью во всем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100