Нет, ты определенно сошел с ума! Купчая в банке. Там она и останется. А жемчуг.., смотри!
Она быстро сняла с шеи ожерелье, подбежала к сейфу, положила туда жемчуг и заперла дверцу на ключ. Харви, не двигаясь, наблюдал за ней с каким-то мрачным любопытством.
- Жемчуг и дом мои, - повторила она. - И тебе их не видать. Ты гнусный эгоист, Харви. Уж не хочешь ли ты, чтобы я отказалась и от моей ренты, ради твоих кредиторов? Чтобы я, выйдя за тебя замуж, стала нищей?
- Я часто спрашивал себя, - задумчиво произнес он, - почему, собственно, ты вышла за меня замуж?
- Потому, что считала тебя богатым человеком. Я думала, что ваша фирма золотое дно. Боже, как я ее ненавидела! Торговать кожами! Фу, какая гадость! Но в наши дни на такие вещи не принято обращать внимание. Внешне ты принадлежал к моему кругу. В некоторых отношениях ты мне даже нравился. Но замуж за тебя я вышла главным образом из-за твоего богатства. Род Фаррингтонов, к которому я принадлежу, беднел с каждым поколением. Я хотела вырваться из этой нищенской обстановки. Я не.., знала, что становлюсь женой дурака, который играл в поло, в то время как другие растаскивали его состояние!
Лицо Харви окаменело. Он закурил. Его пальцы двигались уверенно, а голос звучал отчетливо и спокойно.
- Твое отношение к делу крайне любопытно. В сущности ты даже не удивила меня. Разумеется, я вынужден смириться с твоим отказом отдать мне купчую и жемчуг. Но в наших общих интересах я обязан предупредить тебя, что, если мне удастся достать нужную сумму и тем самым избежать краха, то в дальнейшем я поведу дела фирмы по-своему. С другой стороны, если послезавтра деньги не будут уплачены, мы банкроты.
Она вздрогнула, однако не столько из сострадания к нему, сколько из отвращения к ужасному слову.
- Я уеду за границу. Надеюсь, ты не будешь настолько глуп, чтобы позволить отобрать у тебя последнее. Ты вспомнишь об обязанностях супруга и припрячешь кое-что для меня?
- Я еще не успел подумать о будущем, но хотел бы заметить, что у тебя, в любом случае, остается рента в две тысячи фунтов.
- Не воображаешь ли ты, что женщина с моим положением в обществе может прожить на две тысячи в год? Да одни счета от моей портнихи превышают эту сумму!
- Не спорю, это не много, но все же является некоторым обеспечением. У меня же не будет и двух тысяч пенсов.
- Но ты - мужчина! Почему я должна заботиться о тебе? Способ заработать для себя ты всегда найдешь. А дом я завтра же попробую продать. Он поднялся.
- Не скрою, Мильдред, твое поведение меня несколько разочаровало. Я, как муж, имею право требовать от тебя помощи. Одолжи мне ожерелье и купчую, и ты спасешь нас обоих от разорения.
- Вздор!
- Если ты все же переменишь свое решение, предупреди меня завтра до восьми утра.
Ровно в восемь я уеду.
Она презрительно рассмеялась.
- Я переменю решение? Это так же невероятно, как то, что ты спасешь фирму.
На пороге комнаты он обернулся. Его лицо приняло жесткое выражение, голос звучал строго, почти угрожающе:
- Я не прошу у тебя больше ни сочувствия, ни помощи, Мильдред. Но я категорически запрещаю тебе хоть словом обмолвиться о том, что ты от меня услышала.
Слова насмешки замерли у нее на губах. Он вышел, закрыв за собой дверь.
Глава 3
Совещание с мистером Чалмером, известным ревизором и признанным авторитетом в финансовых кругах, принесло Харви мало утешения.
- Если вам удастся достать до завтрашнего утра хотя бы восемьдесят тысяч фунтов, - заметил на прощание Чалмер, - то вы просто гений. Однако, если на сей раз вы умудритесь избежать краха, то фирма Гаррарда несомненно привлечет многих акционеров... Нет ли у вас друзей, которые согласились бы поддержать вас? Лично я не вижу другой возможности выпутаться.
- Я постараюсь достать эти деньги, - сказал Харви, пожимая ему руку.
В четыре часа Харви покинул центральное управление своего банка, где встретился с двумя из директоров, которых просил об аудиенции. Теперь он шел по улице, не замечая ничего вокруг себя. Эти господа, целиком погруженные в расчеты, держались с ним дружески, но так и не подали никакой надежды. Спорить с ними было бессмысленно. Один из них дал Харви совет, который тот выслушал с нескрываемым отвращением: поручить управление фирмой кредиторам.
- К этому я прибегну лишь в самом крайнем случае, - ответил ему Харви.
- Мы отлично понимаем вас, мистер Гаррард, но ведь никто не станет обвинять лично вас в допущенных фирмой ошибках.
- Я противлюсь этому отнюдь не из личных мотивов, - сказал Харви и попрощался.
На Олвод-Брод Стрит он в нерешительности остановился перед небольшой металлической доской, на которой значилось имя Герберта Фардаля. Банк. Наконец он вошел и спокойным деловым тоном попросил доложить о себе.
- Страшно рад вас видеть, - сказал Фардаль, втайне польщенный этим визитом. - Сигару? Ах, простите, я забыл, вы ведь курите только папиросы... Вот - самые лучшие, от Бенсон-и-Хедж. Когда вы вернулись?
- Позавчера. Меня срочно вызвала фирма. Внезапно скончался мой компаньон.
- Боже, я и не представлял, что вы имеете какое-то отношение к торговле. Верно, верно, ваш торговый дом один из самых лучших в Сити.
- Теперь я единственный владелец фирмы.
Откровенно говоря, я пришел к вам по делу.
Мистер Фардаль откинулся на спинку кресла и весь затрясся от хохота. Он был высокого роста и неуклюжего сложения, с желтоватым лицом, темными, пронзительными глазами и волевым, но неприятным ртом. Его наряды были слишком изысканны, а манеры чересчур любезны, чтобы казаться естественными.
- Просто чудесно! - вскричал он. - Вы, молодой герой Ривьеры, во главе кожевенной фирмы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30