Пеппи, Томми, Анника и Вилле молча глядели на мальчишек, которые от изумления потеряли, видно, дар речи.
– Эй вы, трусы! – воскликнула, наконец, Пеппи. – Впятером нападаете на одну девчонку – это подлость! А затем дергаете за косу и толкаете другую маленькую, беззащитную девочку… Фу, какие вы противные… Стыдно! Ну пошли домой, – сказала она, обращаясь к Томми и Аннике. – А если они посмеют тебя, Вилле, хоть пальцем тронуть, ты мне скажи.
Пеппи подняла глаза на Бенгта, который, боясь пошевельнуться, все еще висел на ветке, и сказала:
– Может, тебе хочется еще что-нибудь сказать о цвете моих волос или о размере туфель, валяй говори, пока я здесь.
Но у Бенгта пропала всякая охота высказываться на любую тему. Пеппи подождала немного, затем взяла в одну руку жестяную банку, в другую катушку и ушла в сопровождении Томми и Анники.
Когда дети вернулись в сад Пеппи, она сказала:
– Дорогие мои, мне так досадно: я нашла две такие чудесные вещи, а вы – ничего. Вы должны еще немного поискать. Томми, почему бы тебе не взглянуть в дупло вон того старого дерева? Дилектора не должны проходить мимо таких деревьев.
Томми сказал, что все равно ни он, ни Анника ничего хорошего не найдут, но раз Пеппи просит его поискать, он готов. И он засунул руку в дупло.
– Ой! – воскликнул он с изумлением и вытащил из дупла маленькую записную книжечку в кожаном переплете, с серебряным карандашиком. – Странно! – проговорил Томми, рассматривая свою находку.
– Вот видишь! Я же тебе говорила, что на свете нет лучшего занятия, чем быть дилектором, и я просто ума не приложу, почему так мало людей выбирают себе эту профессию. Столяров и трубочистов сколько хочешь, а дилекторов пойди поищи.
Затем Пеппи обернулась к Аннике.
– А почему бы тебе не пошарить под этим пеньком! Под старыми пнями частенько находишь самые замечательные вещи. – Анника послушалась совета Пеппи, и тотчас у нее в руках оказалось красное коралловое ожерелье. Брат с сестрой даже рты раскрыли от удивления и решили, что отныне они всегда будут дилекторами.
Вдруг Пеппи вспомнила, что легла сегодня только под утро, потому что заигралась в мяч, и ей сразу захотелось спать.
– Пожалуйста, пойдите со мной и укройте меня хорошенько, да подоткните мне одеяло.
Когда Пеппи, усевшись на краю кровати, принялась снимать туфли, она задумчиво проговорила:
– Этому Бенгту захотелось покататься на лодке. Тоже катальщик нашелся! – фыркнула она с презрением. – Я проучу его в другой раз.
– Послушай, Пеппи, – вежливо спросил Томми, – а все-таки, почему у тебя такие здоровенные туфли?
– Ясное дело – для удобства. А для чего же еще? – проговорила Пеппи и легла. Она всегда спала, положив ноги на подушку, а голову под одеяло.
– В Гватемале так спят решительно все, и я считаю, что это единственно правильный и разумный способ спанья. Так куда удобней. Неужели вы засыпаете без колыбельной песенки? Я, например, обязательно должна себе спеть колыбельную, иначе у меня глаза не закрываются.
И секунду спустя до Томми и Анники донеслись из-под одеяла какие-то странные звуки. Это Пеппи пела себе колыбельную. Тогда они, чтобы ее не потревожить, на цыпочках направились к выходу. В дверях они обернулись и еще раз взглянули на постель, но увидели только Пеппины ноги, которые покоились на подушке. Дети пошли домой. Анника, крепко сжимая в руке свои коралловые бусы, спросила:
– Томми, ты не думаешь, что Пеппи нарочно положила эти вещи в дупло и под пенек, чтобы мы их нашли?
– Чего гадать, – ответил Томми. – С Пеппи никогда не знаешь, что к чему, это мне уже ясно.
III. Как Пеппи играет с полицейскими в салочки
Вскоре в маленьком городке разнесся слух, что девятилетняя девочка живет совершенно одна в заброшенной вилле. И взрослые этого городка считали, что дальше так продолжаться не может. У всех детей должен быть кто-то, кто их воспитывает. Все дети должны ходить в школу и учить таблицу умножения. Поэтому взрослые решили, что эту маленькую девочку надо отправить в детский дом. Однажды после обеда Пеппи пригласила Томми и Аннику пить кофе с булочками. Она расставила чашки прямо на ступеньках террасы. Приятно припекало солнышко, и с клумб доносился аромат цветов. Господин Нильсон карабкался вверх и вниз по балюстраде, а лошадь время от времени тянула морду, чтобы получить булочку.
– Как все-таки прекрасна жизнь! – промолвила Пеппи и вытянула ноги. Как раз в этот момент распахнулась калитка, и в сад вошли двое полицейских в форме.
– Ах! – воскликнула Пеппи. – Что за счастливый день! Больше всего на свете – ну конечно, после крема из ревеня – я люблю полицейских.
Сияя счастливой улыбкой, она двинулась навстречу полицейским.
– Ты и есть та самая девочка, которая поселилась в этой вилле? – спросил один из полицейских.
– А вот и нет, – ответила Пеппи. – Я сухонькая старушка и живу на третьем этаже в особнячке на другом конце города.
Пеппи ответила так, потому что хотела пошутить. Но полицейские не нашли эту шутку смешной, они строго сказали ей, чтобы она перестала дурачиться, а затем сообщили, что добрые люди решили предоставить ей место в детском доме.
– А я и так живу в детском доме, – ответила Пеппи.
– Что за вздор ты несешь! – закричал полицейский. – Где же находится твой детский дом?
– Да вот здесь. Я дитя, а это мой дом. Значит, это и есть детский дом. А места, как видите, тут вполне хватает.
– О, милая девочка, тебе этого не понять, – сказал другой полицейский и засмеялся. – Ты должна отправиться в настоящий детский дом, где тебя будут воспитывать.
– А в этот детский дом можно взять с собой лошадь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11