- С ума сошла, Мадикен, - говорит Лисабет. - Каттегоритчески! С ума сошла!
- Да ну! Ничего страшного, - говорит Мадикен.
Все-таки ей и самой теперь кажется, что до земли довольно далеко. Но ведь если с зонтиком можно прыгать с самолета с высоты в тысячу метров, то, значит, с крыши-то и подавно можно.
Крепко сжимая ручку зонтика, Мадикен стоит на краю, изображая гудящий аэроплан. Как его надо изображать, она знает от Аббе. Правда, Аббе ни разу в жизни не видел и не слышал аэроплана, но все равно, уж он-то знает, Аббе все знает.
- Тырр-тырр-тырр, - тарахтит Мадикен.
- Ой! - вскрикивает Лисабет.
И Мадикен полетела. Она заносит ногу в пустоту, один шаг и - «бумс».
- Ужас как ты быстро! - кричит Лисабет.
Она ползет по крыше на животе и заглядывает через край. Где же Мадикен? А Мадикен неподвижно лежит, уткнувшись лицом в землю, и молчит. Рядом - зонт с переломленной ручкой.
- Что с тобой, Мадикен? - кричит Лисабет. - Ты умерла?
Мадикен не отвечает.
- Мадикен, скажи, ты не умерла? - кричит в страхе Лисабет.
Но Мадикен опять не отвечает. Тогда Лисабет поднимает громкий рев.
- Мама! - захлебывается плачем Лисабет. - Мамочка!
Сейчас ей так страшно, словно она осталась одна на всем белом свете. И с крыши-то ей никак не слезть. На истошные вопли бедной Лисабет высовывается из окна дядя Нильссон.
- Что ты делаешь на крыше? Что это ты там разоралась?
- Мадикен умерла! - вопит Лисабет. - Мадикен умерла!
Тут уж дядя Нильссон второпях выскакивает из окна и сигает через забор. Опустившись около Мадикен на колени, он поворачивает к себе ее бледное личико и видит на лбу кровь.
В этот миг на помощь подоспела Альва. Едва бросив взгляд на Мадикен, она останавливается как вкопанная и начинает душераздирающе голосить:
- Да что же это за горе на нашу голову!
Дядя Нильссон мрачно кивает.
- Все кончено, - изрекает он глухо. - Нет больше Мадикен.
ОЧЕНЬ ПРИЯТНЫЙ ПЕЧАЛЬНЫЙ ДЕНЬ
Мадикен лежит в постели с перевязанной головой. Ей велено не двигаться.
- Только когда тебя будет рвать, тогда можешь немножечко двигаться, - говорит Лисабет.
Мадикен не умерла, и Лисабет очень рада. У Мадикен сотрясение мозга. Это не так опасно. При сотрясении мозга бывает рвота, но это не смертельно, сказал дядя Берглунд, а дядя Берглунд - доктор.
Ну и переполох был в Юнибаккене, когда Мадикен полетела, а потом лежала, как неживая, и долго не могла очнуться. Мама плакала, папа плакал - правда, поменьше, чем мама, - а Альва плакала вдвое громче, чем мама и папа.
- Это я виновата! - говорила Альва. - Но откуда же мне было догадаться, что она берет зонт для того, чтобы летать!
И вот Мадикен лежит в постели и ничегошеньки не помнит, что она чувствовала во время полета. Обиднее ничего нельзя придумать. Получается, что она зря летала. А тут еще в придачу какое-то дурацкое сотрясение мозга! Дядя Берглунд сказал, что ей придется лежать в постели по крайней мере четыре дня.
Когда Мадикен услышала это от мамы, она заревела во весь голос:
- Четыре дня! Я не могу столько! В среду будет экскурсия, и мне надо...
- Ничего тебе не надо, - говорит мама, - довольно с тебя одной экскурсии.
Лисабет кивает головой:
- Довольно с тебя одной экскурсии. А теперь лежи и реви!
Тут уж Мадикен задает им Великое Землетрясение. Так папа называет скандалы, которые закатывает Мадикен, когда она не помнит себя от ярости и отчаяния. Слезы брызжут у нее из глаз, и она орет на весь дом:
- Я хочу на экскурсию! Я поеду на экскурсию! У-у-у, лучше бы я умерла!
Лисабет с интересом наблюдает и пытается ее утешить:
- В моей школе у всех детей было сотрясение мозга, и никто не пойдет на экскурсию.
Мама тоже пытается утихомирить Мадикен:
- Если ты будешь так плакать, у тебя еще больше разболится голова.
- Пускай! Мне все равно! - вопит Мадикен. - Лучше бы я умерла!
Расстроенная мама встает и уходит из комнаты. Линус Ида занята на кухне, она помогает Альве варить яблочное повидло. Услышав дикие крики, она идет наверх в детскую и, строго глядя на Мадикен, говорит:
- Право слово, Мадикен, ты ведешь себя безбожно! Помни о своем Создателе смолоду, сказано в Писании. Так вот ты и вспомни о нем, вместо того чтобы призывать к себе смерть!
Но Мадикен ни о чем не желает помнить, кроме экскурсии, и она кричит на Линус Иду:
- Оставьте меня в покое!
Линус Ида озабоченно качает головой.
- Вот оно что! - говорит она. - Знакомая песенка! Как видно, к нам опять пожаловал Себастьян Нигге.
Для Линус Иды нет никого хуже Себастьяна Нигге. Он является в дом, когда Мадикен и Лисабет ведут себя не так примерно, как следует по ее понятиям. На первый взгляд кажется, что в постели лежит и скандалит Мадикен. Но это только так кажется. На самом деле - это Себастьян Нигге, а настоящая послушная Мадикен сидит в это время в печной трубе и не может оттуда выйти, пока Себастьян Нигге не соизволит убраться восвояси.
- Вот беда, что он как раз сегодня к нам нагрянул! - говорит Линус Ида.
- А по-моему, это даже лучше, - говорит Лисабет. - Значит, и голова болит у него, и рвет тоже его, а Мадикен сидит себе в печной трубе, и ей хоть бы что!
Мадикен исподлобья сердито смотрит на Лисабет и Линус Иду. Для Лисабет детские сказки про Себастьяна Нигге, может быть, и хороши, а Мадикен из них давно выросла.
- Ладно уж! Лежи себе и не ерепенься! - говорит Линус Ида. - Радуйся, Мадикен, что жива осталась. А то, вишь, она летать вздумала! Еще немного, и убилась бы насмерть.
Но Мадикен что-то не радуется. Она с головой закрывается одеялом и плачет. Каждый день она просыпается с надеждой на чудо - вдруг сейчас войдет мама и скажет так:
- Подумаешь, сотрясение мозга! Ну и что такого? А между прочим, самое верное средство от него - пойти на экскурсию!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13