она это знает, она уже это слышала! - Они колесили по миру в поисках наживы, и меня с Эбби за собою таскали. Мало того: пытались втянуть и нас в свои аферы. Как только подрос, я зажил своей жизнью. А со временем убедил родителей поручить мне Абигейл: я хотел, чтобы сестра получила приличное образование и наконец-то обрела дом, "Мой долг - оградить сестру от зла. Я не всегда был с нею в трудный час. Но теперь я отвечаю за Эбби и никому не позволю ее обидеть. Я на все пойду ради тех, кто мне дорог..." Так говорил Луис в ресторане, и теперь слова эти всплыли в памяти Берил.
- А сейчас ты хочешь получить назад свои банкноты?
Ну что ж, Луису придется волей-неволей примириться с тем фактом, что никаких денег у нее нет. Она, Берил, всегда была бессребреницей-идеалисткой. Люди значили для нее куда больше, чем одежда, драгоценности, все прочие мирские блага.
- Иди сюда, и я объясню, что мне нужно, - многозначительно улыбнулся он.
И Берил тут же воинственно ощетинилась.
- Если я и впрямь тебя бросила, на что я тебе сдалась? У тебя, никак, совсем гордости нет?
- О, если ты полагаешь, что я стану валяться у тебя в ногах, зазывая в постель, то глубоко заблуждаешься. Умолять будешь ты.
- Черта с два! - Карие глаза Берил негодуюше вспыхнули, и Луис громко расхохотался, забавляясь ее возмущением. - Ты что, не в силах смириться с мыслью, что часы, проведенные с тобой в постели, сами собою выпали из моей памяти? Экое у тебя самомнение!
- Лгунья! - подзадорил он. - Два года мы спали в одной постели. Я изучил твое тело не хуже тебя самой. Я постиг все тонкости его языка. Ты можешь закрыть глаза на наши с тобою отношения, но твое тело отчетливо помнит, как хорошо было нам вместе. Да ты сгораешь от страсти точно так же, как и я. А ссоры всегда служили нам превосходной приправой к сексу.
- Убирайся! - воскликнула Берил, у которой руки так и чесались снова надавать наглецу пощечин.
- Исключено. Избавиться от меня можно только одним способом: воткнув нож прямо мне в сердце!
- Лучше не искушай меня!
- О, я намерен искушать тебя всеми доступными мне способами, - заверил ее Луис, скрываясь в кухне. - И начну, пожалуй, с гастрономических соблазнов.
- И что это ты затеял? - подозрительно осведомилась Берил, направляясь за ним следом.
- Думаю ужин приготовить. - Луис извлек из буфета сковородку и три глиняных горшочка. Этот прелестный набор керамики Берил получила в уплату за уроки, обучая рисованию десятилетнюю дочку горшечника. - Клайв дал мне устриц и еще бутылку белого вина в придачу. -Он достал из холодильника пакет с темными ракушками, снял с подставки широкий кухонный нож и картинно предложил его Берил.
- Не займешься ли нарезкой?
Серые глаза его поблескивали так же ярко, как и зловещего вида лезвие. Похоже, насчет искушений и соблазнов он вовсе не шутил!
- А не пойти ли тебе вон из моей кухни? - угрюмо предложила Берил.
Но ее демонстративная враждебность только позабавила самозваного повара.
- Знаю-знаю, ты бы предпочла видеть меня в твоей спальне, но я же сказал, что тебе придется сначала попросить!
Луис включил воду и принялся ловко вскрывать ракушки.
- Я обычно просто бросаю их на сковородку, обваляв в сухарях, - нехотя произнесла Берил.
- А сегодня, для разнообразия, я приготовлю совсем иное блюдо, - весело произнес Луис, разрезая лимон и щедро поливая устрицы соком. - Надо привыкать к переменам, милая Берил. Как нам ни трудно с этим смириться, новое неизбежно вытесняет старое. Рождение, жизнь и смерть сменяют друг друга в естественном цикле...
- Ты готовить взялся или читать лекцию по психологии?
- А я могу совмещать, - скромно заверил он.
- Ну а у меня нет времени торчать здесь, изображая благодарную аудиторию, - заявила Берил и демонстративно вышла из кухни.
Она направилась в мастерскую и, чтобы отключиться от эмоциональных потрясений дня, занялась самым что ни на есть рутинным делом: закрепила на мольберте чистый лист, перемыла кисточки и баночки, разложила готовые акварели по порядку. Наконец, заслышав требовательный голос, нехотя покинула свое укрытие. По кухне разливался восхитительный аромат. Луис извлек из духовки аппетитно булькающие горшочки и торжественно водрузил их на подставки.
Он уже принял душ и переоделся в черные брюки и белую рубашку. Берил тут же пожалела о том, что не удосужилась поэффектнее уложить волосы и заменить вылинявшую водолазку нарядной блузкой.
- Я уже накрыл на стол. Не разольешь ли вино по бокалам, в потом я отнесу порцию Клайву?
- Я сама!
Берил торопливо сорвала с гвоздика прихватку.
- Если собираешься поплакаться Клайву в жилетку о том, какой я мерзавец и негодяй, в надежде, что старик вышвырнет меня из дому, - и думать забудь! Он уже знает про наш роман. Я в первый же день открыл ему правду.
- Какую именно правду?
По счастью, Берил еще не успела взять в руки дымящийся горшочек, иначе одной порцией неминуемо стало бы меньше.
- Ну, я признался, что никакой амнезии у меня нет, - пожал плечами Луис. И что я приехал на остров с одной-единственной целью: вернуть любовь всей моей жизни. Клайв охотно подыграл мне: предложил наняться к нему в работники, чтобы я имел повод видеться с тобой каждый день.
- Ах ты, интриган несчастный! Что и говорить, великолепный опережающий ход! Клайв, убежденный холостяк, в сердце оставался неисправимым романтиком.
"Любовь всей моей жизни". Как поэтично это прозвучало! Какой разительный контраст с недавними его рассуждениями о физиологии и похищенных деньгах! За все время их общения Луис ни словом не намекнул на то, что затронуто его сердце. Не пытался уверить Берил в своей любви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44