И по спине, противно перебирая ледяными лапками, словно поползли крохотные муравьи.
Вслух же Саманта заметила, стараясь придать голосу уверенность, которой на самом деле не испытывала:
- У вас здесь очень славно.
- По вашим газетным меркам - убогое местечко,- отозвался Юджин с усмешкой.- Но не лишено определенных удобств, необходимых в моем положении.
Сенатор кивнул на телефонный аппарат, мирно соседствующий с допотопной лампой, И начал не торопясь расстегивать фланелевую рубашку, обнажая курчавые волосы на груди.
- Но мы же не можем провести ночь вдвоем в этой хижине! - воскликнула встревоженная Саманта, не в силах отвести взгляда от его сильных длинных пальцев.
Он снова усмехнулся.
- Как мне кажется, я предоставил вам право выбирать.
Девушка лежала на широкой кровати, не смея шевельнуться, и дело было отнюдь не в травме. Ее буквально пригвоздил к месту пронзительный взгляд ярко-голубых глаз. Мужчина подошел вплотную и принялся откровенно оценивающе разглядывать ее беспомощную фигурку.
- Вы только подумайте, - сказал он с демонической улыбкой, - как вам повезло: всего два-три дня в моем обществе и моя подноготная будет у вас как на ладони. Вы станете репортером года. Сколько журналистов, а тем более журналисток, мечтали бы оказаться на вашем месте! - Его темные от загара пальцы коснулись ее головы, и он убрал прядь волос, упавшую ей на лицо. Естественно, вы узнаете гораздо больше, чем рассчитывали.
Саманта отстранила его руку и в упор посмотрела ему в глаза.
- Я не желаю знать о вас абсолютно ничего, сенатор Фрейзерс! - Голос прозвучал неожиданно твердо даже для нее самой.
Юджин опустил руку и, по-прежнему с любопытством рассматривая ее, спокойно спросил:
- А вы уверены в этом?
Он закончил расстегивать рубашку и о ужас!- перешел к джинсам. Саманта прикрыла глаза. А что ей оставалось делать! Веет о час назад такое ей и в голову не могло прийти. Но сейчас перед ней стоял сенатор Юджин Фрейзерс, снимающий брюки.
Сквозь закрытые веки Саманта уловила, что свет убавился, и она снова открыла глаза: оказывается, это Юджин прикрутил лампу. Сердце у нее, несмотря на действие лекарств, едва не выскочило из груди от злости. А где же сам он? Куда подевался! Даже в своих тяжелых башмаках он передвигался неслышно, словно крадущийся кот.
Неожиданно Фрейзерс появился возле нее, и матрац прогнулся под его тяжестью. Саманта напряглась всем телом, почувствовав, что он начал расшнуровывать на ней кроссовки.
- Не люблю, когда кто-либо валяется на моей кровати в обуви,- объяснил он, вставая.
Девушке послышалась в его голосе дружелюбная интонация, но она не была в этом уверена. В конце концов, разве можно ему доверять? Она решила, что не уснет, несмотря ни на что, но веки ее опять сами собой сомкнулись, и она погрузилась в глубокий, усиленный действием лекарства сон.
Среди ночи Саманта проснулась от того, что ей приснилось, будто чья-то рука трогает ее за плечо. Глаза у нее широко раскрылись. Темное лицо Юджина Фрейзерса склонилось над ней. Значит, это не дурной сон- авария, сломанная ключица и она совсем одна вместе с этим презирающим ее мужчиной.
- Что вам нужно от меня? - сдавленным голосом спросила она.
- Сейчас... О, это может подождать. Вот, возьмите,- Саманта почувствовала, как что-то маленькое и круглое скользнуло ей в рот. - Я только хочу, чтобы вы приняли лекарство. - Он улыбаясь поднес ей к губам стакан с водой. - Насилие над больной женщиной не входит в мои понятия о ночных радостях. Но, возможно, позже...
Саманта могла бы поверить в то, что он шутит, если бы не знала о его репутации заядлого бабника - "греховодника", как называла подобных мужчин ее бабушка... "Сейчас таких уже почти не осталось, - с сожалением вздыхая, любила повторять бабуля.- Вы, нынешние феминистки, - так вас, кажется, кличут? - уже всех мужиков небось успели сделать кастратами". "Бабушка"! восклицала при этом мать Саманты, делая вид, что шокирована откровенностью старушки.
Интересно, как бы повела себя мамаша, окажись в положении своей дочери...
Юджин возвышался над ней, подобно колоссу Родосскому, и девушка в который уже раз почувствовала себя ничтожной и беззащитной.
- Я ухожу охотиться на оленей. Дверь я запру.
У Саманты невольно открылся рот: неужели Юджин Фрейзерс, сенатор от штата Аризона, собирается держать ее в плену?
Увидев страх в ее глазах, он понимающе рассмеялся.
- Я просто не хочу, чтобы кто-нибудь другой вошел сюда и попытался сделать то, что пока не удалось мне. Я вернусь к полудню - приготовить обед для моей очаровательной гостьи.
Легкий свет утренней зари, пробивающийся сквозь плотные занавески, упал на нахально улыбающееся лицо мужчины, но Саманта опять не смогла определить, серьезно он говорит или нет. Она закрыла глаза. И тут его пальцы скользнули по ее тонкой, изящной шее. Они задержались возле выреза свитера, там, где билась, пульсируя, тонкая жилка, и девушка внезапно поняла, что он испытывает наслаждение от того, что все нервы в ней натянулись подобно проводам под током высокого напряжения. Сенатор знал, какой властью обладает над женщинами, и, очевидно, это тешило его самолюбие.
Почувствовав, что горячие пальцы оставили ее, Саманта облегченно вздохнула и попыталась открыть глаза, чтобы убедиться, что гостеприимный хозяин уже ушел, однако веки ее словно налились свинцом. Посплю еще чуть-чуть, сказала она себе. Зато потом у меня хватит сил, чтобы попытаться сбежать отсюда.
Но когда она наконец проснулась, солнце светило уже совсем ярко. Попытка приподнять голову и осмотреться вызвала резкую боль в ключице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41