– К станции Эбису, ладно?
Номура, не говоря ни слова, нажал на педаль.
– Ноябрь, а такая жара! Необычно… – заискивающе проговорил Ютаро. – В пасмурный день, наверное, особенно много аварий…
– Наверное.
Ответы Номуры не отличались любезностью. Ютаро чуть ли не каждую минуту поглядывал на часы. Когда они миновали улицу Тэнгэндзи и подъехали к Эбису, было уже половина пятого.
– Дом номер один?
– Да-да.
Дорога, шедшая мимо банка М. пересекала два перекрестка и потом постепенно поднималась в гору. На вершине холма стоял особняк. Ярко-синяя крыша над ослепительно белыми стенами, черные перила веранд. Как гласила реклама – «дом в североевропейском стиле». Машина затормозила перед главным входом.
– Спасибо! – Протискиваясь в дверцу, Ютаро сунул шоферу тысячеиеновую бумажку. – На, возьми.
– Не надо, зачем…
– Возьми, возьми! – Шофер в растерянности смотрел на упавшую на переднее сиденье банкноту. – Говорю, возьми! А взамен я тебя кое о чем попрошу. – Ютаро многозначительно подмигнул, вылез из машины и направился к отделанному разноцветным кафелем входу.
На двери с номером 818 значилась только фамилия: «Уэгуса». Ютаро позвонил и замер в ожидании.
За дверью явно слышали звонок, но выходить не торопились. Ютаро позвонил еще раз и через круглый, величиной с маленькую монетку, глазок заглянул внутрь.
В этот момент из-за двери раздался женский голос:
– Кто там?
– Это я.
Послышался звук поворачиваемого в замке ключа, и дверь распахнулась.
– А-а, папочка!
Волосы женщины были подобраны кверху. Она прижимала руку к груди, придерживая распахивавшийся халат.
– Вот сюрприз…
– Ты что, была в ванной?
– Да. – Женщина закрыла за ним дверь. – Почему неожиданно?
– Просто так.
Ютаро снял пальто и с подозрением огляделся вокруг. Гостиный гарнитур, стереокомбайн, телевизор. Направо, за шторкой, – кухня. В глубине квартиры была еще одна комнатка, совсем маленькая и обставленная в японском стиле. Слева от кухни – ванная. Дом был построен всего полгода назад, и стены еще сияли белизной, квартирка была чистенькой и опрятной, как и всегда, когда в жилище царствует женщина.
– Если собираешься зайти, хоть по телефону предупреждай.
– Иногда полезно заставать врасплох.
– Ого! Да никак папочка во мне сомневается? Ютаро обнял полуобнаженное женское тело, прикрытое лишь тоненьким халатиком.
– Пусти! Я еще не домылась!
Женщина отбивалась, но, маленькой и хрупкой, ей было не под силу совладать с Ютаро. Схватив женщину в охапку, он отнес ее в маленькую комнату и бросил на постель. Влажная после купания кожа дышала теплом, и Ютаро совсем потерял голову.
– …Фу, какой противный! – Тяжело дыша, женщина поднялась с постели.
Ютаро устало и блаженно следил за ней сквозь полуопущенные веки.
– Вода в ванной, наверное, совсем остыла!
– Можно напустить горячей.
– Но это же долго!
Недовольно ворча, женщина ушла в ванную. Через минуту она крикнула оттуда:
– А папочка будет мыться?
– Сначала ты, Маюми.
– И то верно, – засмеялась она, – а то папочка такой большой, половину воды обязательно выплеснет на пол!
Маюми ее звали только в баре «Алоника» на Гиндзе, где она работала. Настоящее имя было Матико – Матико Уэгуса, – но Ютаро больше нравилось звать ее Маюми.
Они познакомились два года тому назад в кафе «Одиллия» – тогда она служила там, – и спустя полгода он взял ее на содержание.
Маюми было двадцать три, а Ютаро – за пятьдесят, но, несмотря на такую значительную разницу в возрасте, Ютаро с его деньгами вполне устраивал Маюми. А ему с возрастом все больше и больше нравились молоденькие. К тому же Маюми – крепкая, изящная, с чуть вздернутым носиком – была в его вкусе. Единственный минус – если это можно считать минусом – заключался в том, что Маюми была ровесницей дочери Ютаро.
Когда, выйдя из ванной, он налил себе пива, время близилось к шести.
– Ой! Я же опоздаю!
Маюми присела на пуф перед зеркалом и принялась красить глаза.
– Ты сегодня работаешь?
– Да. А что, у папочки есть свободное время?
– Нет. После семи у меня встреча с одним человеком из муниципалитета.
Маюми, глядя на себя в зеркало, кивнула.
– Но ведь в кафе можно не приходить до восьми.
– Мне нужно успеть в салон красоты не позже половины седьмого.
– Жаль.
– А потом еще поужинать, так что получится как раз к восьми.
– Может, поужинаем вместе? Маюми задумалась.
– Я угощаю.
– В самом деле? А если об этом узнает мадам Рицуко и закатит сцену?
– Не узнает.
– Вдруг она что-нибудь заподозрит? Даже подумать страшно.
Маюми провела пуховкой по щекам и состроила испуганную гримаску.
– Ты что, видела ее?
– Помнишь, я подвернула ногу и пошла в клинику сделать рентген?
Ютаро кивнул.
– Так вот: гляжу, в коридоре какая-то женщина разговаривает с медсестрой. И тут к ней подбегает кто-то из служащих и кричит: «Госпожа, госпожа!»
– Вот оно что…
– Папочка знает, что выбирать! Такая красавица, никогда не скажешь, что ей сорок восемь.
– Ты даже знаешь, сколько ей лет?
– Конечно. Ведь папочка сам мне рассказал.
– Да?.. – Ютаро хмыкнул. Он сидел в нижнем белье и допивал второй бокал пива.
– Только вот…
– Что «только вот»?
– Только вот лицо у нее… немного истеричное. Маюми полюбовалась на свое отражение в зеркале и высунула язык.
– Ты так считаешь?
– Папочке неприятно?
– Да нет, ничего.
– В общем, мне почему-то так показалось.
Маюми пожала плечами и начала приклеивать искусственные ресницы. Ютаро поднялся, застегнул рубашку. Кончив наводить красоту, Маюми надушилась и повернулась к нему.
– Я хотела с тобой посоветоваться…
– О чем?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93