– Потому, что вы сказали, что все равно напишете. Репортеры устало вздохнули.
– Я лечащий врач Дзюнко. И говорю вам, что у нее аппендицит. Если вы мне не верите, поступайте как знаете.
Наоэ повернулся и зашагал к лифту. Репортеры проводили взглядом его длинную худую фигуру.
– Твердый орешек, – растерянно пробормотал тощий, когда Наоэ скрылся в лифте.
Ютаро Гёда беседовал в канцелярии с Цуруё Сэкигути. Рицуко в клинике сегодня не было, и в канцелярии две конторщицы самостоятельно заполняли счета на выплату страховки.
– Диагноз пока не ясен?
Ютаро заглянул в историю болезни.
– Сегодня больного смотрел сам доктор Наоэ. Он склоняется к мысли, что это связано с кровью.
– Заболевание крови?..
– Он велел сделать серию анализов, так что в течение пяти дней все окончательно прояснится.
– М-да… – мрачно проворчал Главный, листая историю болезни.
Речь шла о старике, которого вчера доставила «скорая помощь». Часа через два после этого в клинику прибежала пожилая женщина и подтвердила, что больного действительно зовут Кокити Уэно. Раньше он был старьевщиком, но несколько лет назад у него неожиданно отказали ноги. Бывали дни, когда он не мог даже подняться с постели. А потом и жена его, заболев ревматизмом, была вынуждена уволиться из закусочной, где работала судомойкой, и теперь супруги существовали только на пособие.
Главный врач терпеть не мог бедняков, и особенно тех, кто получал «пособие для нуждающихся».
– Подумать только, на вид совсем старик. А ведь ему всего пятьдесят два!
– Да, ни за что не поверишь, – покачала головой старшая сестра. – Выглядит на шестьдесят с гаком.
Пятьдесят два – почти столько было и Ютаро Гёде. Но жалость для бизнесмена – непозволительная роскошь.
– Живет на пособие, а положили его в палату третьего класса. Она же дороже общей. Разве он сможет заплатить разницу?
– Пожалуй, нет, – вздохнула Сэкигути.
– «Пожалуй»… – передразнил ее Гёда. – Зевать не надо! Следила бы получше за порядком.
– Это доктор Кобаси распорядился. Он вчера дежурил. Медсестры и так и эдак урезонивали его, а он ни в какую.
– Им нужно управлять! А уж это – ваше, медсестер, дело. Кобаси недавно с университетской скамьи, пылу в нем еще много. Все рвется в бой. Только и знает: «справедливость, справедливость». Жизни еще не нюхал.
– Какой-никакой, а все-таки врач. Как посмеет молоденькая медсестра заявить врачу: «Не кладите больного»?!
– Никто ее и не заставляет так говорить. Можно было сказать: «Больным, живущим на пособие, лучше лежать в общей палате. Не стоит помещать его туда, где ему надо будет доплачивать разницу». А тут еще из-за этого отказывать человеку, который вот-вот должен поступить в клинику!
– Но в общей палате не было мест. Не могли же мы выставить его за дверь.
– Отказать тоже можно по-умному: «Мы бы со всей душой, но у нас нет мест, вы уж извините, вам придется отвезти его в другую больницу». И никто бы не обиделся.
– Доктор Кобаси рассчитывал, что больной поправится быстро. Вот и результат.
– Эти умники из университетов только и умеют вести никому не нужные исследования и пустые споры! Им не понять, как трудно живется частным врачам.
– Лучше бы вам самому намекнуть доктору Кобаси. Ведь медсестры обязаны беспрекословно выполнять распоряжения врача.
– Этим молодым… говори не говори – все без толку.
Главврач попросил конторщиц приготовить чай. Старшая сестра, спохватившись, взглянула на часы.
– Мне пора…
– Насколько я понимаю, в таком состоянии больного трогать нельзя?
– Ни в коем случае.
– К нему кто-нибудь ходит?
– Жена. Она все время при нем.
– Беда с этими оборванцами! Деньги за их лечение всегда приходят с опозданием, через месяц, а то и позже, а потом еще всякие комиссии замучают… Начнут придираться к каждому пустяку. Заявят, что лекарств прописали больше, чем требовалось, возьмут и вычеркнут их из счета… Даже университетские врачи должны это понимать, – проворчал Ютаро.
– Как видно, в университетах этому не учат. – Старшая сестра была мастерицей говорить гадости с самым невинным видом.
– Ничего. Откроет частную практику, тогда поймет. – И Ютаро раздраженно протянул Цуруё историю болезни. – Да, кстати, как там Дзюнко Ханадзё?
– Без особых изменений.
– Все спит?
– Ненадолго просыпается и снова засыпает.
– Эх, взглянуть бы на нее хоть одним глазком!
– Фу, сэнсэй! – Старшая сестра укоризненно нахмурилась.
– Я серьезно. Все хочу к ней зайти, только никак не придумаю подходящий предлог.
– А вы как будто с обходом, – посоветовала Сэкигути.
– Может, и в самом деле?
– Нет, пожалуй, не стоит. Вы же не гинеколог.
– Как же быть?..
– Придумала! Вам проще всего пойти вместе с доктором Наоэ.
– А что, это идея! Он же ходит к ней, когда хочет.
– Ай-я-яй! – Старшая сестра сурово сдвинула брови, и сидевшие за спиной Ютаро девушки захихикали. Будь здесь Рицуко, Сэкигути вряд ли позволила бы себе такие вольности, да и Ютаро не осмелился бы на подобные шутки.
– Прячете от меня такую прелестную куколку, а сами любуетесь?
– Между прочим, она уже в третий раз…
– Да ну?!
Маленькие заплывшие глазки главврача изумленно округлились.
– Да, – поджала губы Цуруё. – Так написано в истории болезни.
– Не понимаю я этих женщин… – Ютаро тяжело вздохнул.
– Так я скажу доктору Наоэ?
– Скажи. – Откинувшись на подушки дивана, Ютаро погрузился в сладостные мечты.
Глава IX
Норико Симура встретилась с рентгенотехником Савадой в субботу, на четвертый день после операции Дзюнко Ханадзё.
В клинике и в субботу хватало дел, больные валили валом, и поэтому свидание состоялось только в пять часов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93