Надо быть реалистами. А про два месяца… Тут одно из двух – или проблемы со здоровьем, или… – задумчиво проговорила Любка.
– Достаточно и первого, – оборвала ее Машка, лопая вторую порцию каши со сгущенкой.
Вариант номер два – что у него завелась ДРУГАЯ – это самый страшный сон. Вернее, самая страшная явь, которая только и может с нами, женами-домохозяйками, случиться. И об этом не то что говорить, даже думать было строго запрещено.
– Да-да, сходите к врачу, – радостно закивала Карина.
Возникла сытая напряженная пауза. Я почувствовала, что на сегодня с меня хватит. Что-то сегодняшняя встреча совсем не прибавила мне оптимизма. Ощущение солнышка, целующего меня в щечки, куда-то делось, пропало. Я засобиралась домой.
– Так, ладненько. Сколько там с меня? А то мне еще девчонок забирать из школы.
– А зачем ты возишь их так далеко? Отдала бы куда-нибудь рядом с домом и не мучилась, – заявила Любка.
Я пожала плечами. Гимназия, куда ходили мои дочери, была не так уж далеко от дома. На машине всего минут пятнадцать. По пробкам двадцать. Не очень далеко, но и пешком не дойдешь, однако это была лучшая гимназия в нашем округе. Да к тому же с языковым уклоном. Я сама в детстве получила прекрасное образование, так что теперь просто желала того же самого для своих детей.
– Ладно, будем на связи, – кивнула я, расцеловала всех и отправилась в обратный путь. Мне осталось сделать с Дашкой, моей старшенькой, сочинение. Приготовить спагетти и сдать в химчистку пиджак мужа.
Следовало признать, что, несмотря на все мои претензии, у нас с Лешкой был действительно по-настоящему крепкий брак. Он был технологом в одной крупной пищевой фирме, руководил производством разного рода пельменей и колбас. Хорошо зарабатывал, два раза в год вывозил нас с семьей на отдых в Турцию или Египет. Любил дочерей, хотя это выражалось скорее в праздных разговорах с друзьями, чем в чтении сказок или походах в парк. Но… никто не без недостатков, никто не идеален. Лешка занимался работой, работой и еще раз работой, предоставив мне тянуть на себе дом.
– Лиля, Дашка, посидите-ка в машине. Я зайду в химчистку, – приказала я дочкам, устало дремавшим на заднем сиденье моей старенькой «восьмерки» в окружении портфелей и кульков со сменкой. – Я скоро, только не открывайте двери, а то машина заорет.
– Хорошо, – вяло ответили дочери.
Между ними было всего два года разницы, они родились почти погодками, и это на первых порах создавало мне кучу сложностей. Это было почти как с близнецами, зато теперь их проблемы и даже учебные задания были очень похожи. Удобно.
Я добежала до магазина и свернула к павильону химчистки, надеясь, что там не будет народу. Народу там не было, но была одна медлительная старушенция, которая сдавала в чистку весь свой зимний гардероб. Я стояла и смотрела, как с одной стороны стойки на другую перекочевывают разные пальто и дубленки. И думала, что мне тоже надо бы, по-хорошему, собрать зимние вещи и принести их почистить, чтобы они не висели все лето грязными в шкафу. Я уже совсем собралась записать это в завтрашний список, как тут приемщица окликнула меня:
– Женщина, у вас только одна вещь?
– Да, пиджак.
– Вы карманы проверили? Давайте-ка его сюда, а то тут я еще долго буду оформлять.
– Сейчас! – обрадовалась я. – Тут всего два кармана. Ой! Телефон.
В моих руках оказался мужнин рабочий сотовый телефон. У него, как и у многих сейчас, существовало два сотовых аппарата. Один для собственного, домашнего, так сказать, пользования, а другой – вот этот, дешевый, корпоративный, был выдан фирмой, где он работал. Алексей, приходя с работы в пятницу, забывал о своих должностных обязанностях до понедельника, а чтобы его никто не беспокоил, ставил рабочий телефон на бесшумный режим.
– Опять забыл. И небось ищет весь день, – всплеснула я руками. Надо было ему позвонить, сказать, что телефон у меня, что я, собственно, и собралась делать, когда приемщица снова меня одернула:
– Так вы пиджак-то сдаете?
– Конечно, – кивнула я, подсовывая ей пиджак одной рукой и снимая блокировку с клавиш другой. – Вот.
– Подождите минуту, – буркнула она, склонившись над квитанцией.
А я совершенно случайно, даже не посмотрев на дисплей, вместо того чтобы нажать номер мужа, открыла сообщение, которое висело, оказывается, на экране. Совершенно, совершенно случайно. Как хорошая жена и умная женщина, я никогда не лезла дальше, чем надо, и вообще никогда никуда не лезла. Зачем мне нужны все эти неприятности? Я вообще не собиралась открывать сообщение. Я хотела только позвонить мужу, сказать, что его рабочий телефон у меня. Чтобы он не волновался. Но я случайно нажала не туда, и передо мной со всей неотвратимостью открылась коротенькая эсэмэска:
«Когда твои дармоеды отчаливают в Турцию? Скучаю ужасно, зато купила новое белье. Не хочешь взглянуть? Твоя Н.».
– С вас триста рублей, – откуда-то издалека окликнул меня чей-то незнакомый голос.
Я даже не сразу поняла, что эти слова адресованы мне. Я дернулась, попыталась сбросить непонятное оцепенение, охватившее меня, но руки слушались плохо. Я чувствовала пустоту и какой-то странный холод в области солнечного сплетения.
– С вас триста рублей! – нетерпеливо повторила приемщица. Ее мир не разваливался на куски, у нее шел обычный рабочий процесс. Это я стояла и не могла собраться обратно во что-то целое.
– Да-да, сейчас. Вот, – еле слышно пробормотала я, расплатилась и, с трудом переставляя ноги, поплелась к машине, зажав в руке уже совершенно ненужную мне розовую квитанцию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11