– Нет, дома, слава богу, все в порядке! С работой беда. Вероника меня гонит из фирмы. Говорит, мое ведьмовство ей поперек горла.
Вероника, нынешняя жена Игоря. Она врач по специальности и возглавляет одну из «дочек» холдинга мужа. Эта фирмочка продает населению разные лечебные электроприборы. Татьяна демонстрирует эти штуки в действии.
– А при чем здесь ведьмовство? Ты же с приборами работаешь?
– Лена, я тебе повторяю в тысячный раз. Одними приборами ничего не вылечишь. Пока порчу с человека не снимешь, он будет болеть. Я и предлагаю клиентам, за дополнительную плату, поработать с их аурой и кармой.
– И Веронике это не нравится?
– Она всегда всем недовольна. Так вот, будь добра, Лена, составь мне компанию к блаженной Ксении!
– К кому?
– На Смоленском кладбище теперь открыта могилка и часовенка этой святой. Кто придет туда, поставит свечку, загадает желание, у того оно и сбудется. Кто квартиру попросит, кто экзамен не может сдать, кому здоровье требуется… Мне с Вероникой собственными силами не совладать, хочу молить святую Ксению внушить Веронике благоразумие, чтобы та оставила меня в покое. Где я сейчас другую работу найду? Сама понимаешь, мне светит только районная поликлиника, а это уж край по нынешним временам.
Такие, выходит, теперь веяния в Петербурге. Народ уже не надеется на себя, на власти, на врачей, а поклоняется святой и просит ее о милости. Жаль, у меня нет никаких желаний. Но я готова составить Татьяне компанию, прогуляться на кладбище.
– Что ж. Это любопытно, поехали к твоей Ксении.
Мы договорились встретиться у метро «Василеостровская». Там неподалеку Смоленское кладбище, где покоятся бренные останки святой Ксении. От моего дома до этого места – несколько остановок на трамвае. У меня еще было время не торопясь одеться и привести себя в божеский вид. Движения моих ослабленных болезнью рук были еще замедленны. Так что часа два у меня на сборы уйдет, учитывая, что все запаковано в коробках и надо искать, что где лежит.
Едва я разворошила первую коробку, как услышала скрежет в дверном замке. Я настороженно повернулась к двери. Через секунду дверь распахнулась и в квартиру, стуча каблучками, влетела Гальчик.
– Извините, Елена, я своими ключами воспользовалась, сегодня отдам их вам. Но дело совершенно срочное, мы должны в двенадцать быть на другом конце города. У нас сегодня важная встреча!
– Какая встреча, с кем? И неужели нельзя сначала позвонить? У тебя телефон всегда в сумочке теперь! Сколько, девочка моя, я тебя учу, и все не впрок!
– Елена, я полчаса дозванивалась на ваш домашний телефон, а хэнди вы, как всегда, выключили!
Я виновато пожала плечами. Да, я не люблю, когда меня достают по мобильнику, и часто выключаю его. Но, все равно, к чему такая спешка! Гальчик, несмотря на юный возраст, стала прямо-таки моим тираном. И я позволяю тиранить себя, поскольку сама в практических вопросах не сильна.
***
Гальчик появилась в моем доме в Англии, когда я только-только вышла из госпиталя. Даже по улице я ходила с трудом, рискуя попасть под машину. Левостороннее движение и здорового русского человека сбивает с толку, а я тогда только свыкалась с вживленным микрочипом. И еще не вполне освоилась с новым для себя способом управления собственными мышцами. И в этот нелегкий период адаптации Гальчик стала моей помощницей в быту и компаньонкой по досугу. В Англии такой вид услуги принят издавна. Гальчика нашел и привел ко мне Олег Нечаев, мой покойный муж.
Галину Зайцеву никто не звал по имени. Гальчик! В тот год, когда она появилась в моей жизни, было ей чуть за двадцать. Сейчас ближе к тридцати. Она казалась подвижным, задиристым подростком: коротко стриженные, под мальчика, темные волосы, худощавая фигурка, игривый взгляд – этакий Гаврош, юный герой французских баррикад. Она легко подхватывала направление моды, и то, что носила в данный сезон молодежь, мгновенно появлялось на ней. Долгополые свисающие с плеч вязаные кофты сменяли эффектные, с мягким отливом кожаные пиджаки, и вновь возвращались привычные джинсы и короткие яркие топики. И непременно – блестящие металлические заколки, пряжки, цепочки, булавки.
Гальчик попала в Англию не случайно. Она родилась и выросла в Москве, но родители ее считались лимитчиками. Сейчас бы их назвали гастарбайтерами. Они воспитывали дочь так, как принято у них в деревне, – строго, но неумело.
Гальчик кончила педагогический колледж, получила диплом учителя начальных классов, но в школу работать не пошла – не те деньги.
Между тем время в стране было сумбурное, возможности легкого заработка открывались на каждом шагу. Сообразительная девочка скоро прибилась к группе себе подобных. Она потом призналась о своем занятии. В составе бригады лохотронщиков Гальчик отлавливала у метро простаков, втюхивая им липовые выигрыши и призы от несуществующих компаний.
На вопрос, не жалко ли обманутых людей, Гальчик только пожимала плечами. Она не считала себя обманщицей, поскольку работала не в одиночку. Объясняла, что если строго судить, то все кругом обманщики: и продавцы, и рекламщики, и политики – кто из них говорит правду?
Возможно, такой взгляд на жизнь у нее от родителей. Жизнь в столице обманула их ожидания. К тому же они потеряли свою трудную, но привычную работу на заводе и были вынуждены, как большинство безработных, торговать на рынке. А там царил известный закон: не обманешь – не продашь. Деятельность дочки не вызывала у них протеста. Они лишь предостерегали, чтобы не зарывалась, была осторожней. Но из-за отсутствия нужных законов мелкие мошенники в то время отделывались легкими штрафами, так что Гальчик «со товарищи» благополучно продолжала объегоривать доверчивых граждан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14