– Я никого не крутила, Ринат. Не умею крутить, да не хочу!
– Но ведь в тебя влюбился миллионер! Неужели ты не понимала, какие возможности открываются благодаря этому?
– Если действительно хочешь понять меня, не оценивай ситуации, не ставь себя на мое место, а просто слушай и воспринимай как есть. Мне трудно объяснить тебе, но я хочу это сделать... Может быть, впервые в жизни.
Видела, как сестра поборола обиду, словно проглотила разом кусочки сухаря. Я искала нечто очень образное:
– В Иерусалиме есть подземный туннель, его сделали древние ессеи за три тысячи пятьсот лет до того, как царь Давид захватил город и обратил его в иудейство. Через туннель в Иерусалим поступала вода из подземного источника, который находился за стенами города. Спустя восемьсот лет Израильское царство было разрушено ассирийцами, та же участь, несомненно, ожидала Иудею. Царь Хискиягу, который правил в то время, воплотил в жизнь три проекта по укреплению столицы Иудеи – Иерусалима. Одним из проектов было расширение туннеля. В семьсот первом году до нашей эры его начали пробивать двумя группами. Первая группа продолжала пробивать старый ход, а вторая пошла с обратной стороны горы. В какой-то момент евреи должны были встретиться... В скале, в кромешной тьме...
– Встретились?
– Конечно. Через четыре года.
– Наверное, они были хорошие математики.
– Математики?.. Может быть, но я больше верю в иррациональное начало их успеха. От их встречи зависела жизнь людей, дальнейшее существование святого Иерусалима. По-моему, они не могли не встретиться... Стояли по колено в воде, дробили каменные глыбы, молились Богу и верили. Верили... И вдруг услышали стук и голоса друг друга.
– Может, это красивая сказка?
– Нет, в конце девятнадцатого века, в тысяча восемьсот восьмидесятом году, турки нашли в туннеле каменный щит. На нем все это записано.
– Ты читала?
– Да. Щит хранится сейчас в Стамбуле в национальном музее.
– Почему в Стамбуле?
– Турки владели в то время Палестиной и все ценное, что находили, увозили к себе.
– Зачем ты рассказала эту историю?
– Мне кажется, мы тоже строим с тобой туннель. Идем навстречу друг другу, дробим камни, и я очень верю – встретимся.
– И тогда?
– Тогда наш с тобой Иерусалим не умрет. Не погибнет наш источник с чистой, живой водой. Значит, мы сохраним нашу дружбу навсегда. Я не люблю высоких слов, но не могу найти другого примера, более подходящего. Ринат, у нас нет с тобой ничего общего. Нас ничто не соединяет. Ничто. Но однажды будет проложен наш туннель. Твой и мой. Я очень хочу этого!
– Я тоже хочу... А что было дальше с Рафи?
– Ничего особенного. Мы провели в Венеции две недели. Он пытался дарить мне дорогие украшения, но я не могла брать подарки от человека, не давая ему ничего взамен.
– Ты так и не отдалась ему?
– Нет.
– Зря. Надо было хотя бы попробовать.
– Я давно не поддаюсь самообману. Конечно, проще простого выпить бутылку дорогого вина и, почти ничего не соображая, упасть с Рафи на шелковистые простыни в пятизвездочном отеле... Но это дорога в тупик, в страдания, в бесконечные споры с собой... Мне было с ним одиноко.
– Хочешь правду?
– Конечно.
– Я всегда завидовала тебе. Твоей красоте... Твоей отстраненности, умению ничего не делая, вдруг покорять мужчин. Думала, это специальная маска, хитро изобретенная тобой для побед. С другой стороны, никогда не могла понять, почему, имея такое победоносное оружие, ты не используешь его. Теперь мне кажется, ты просто не умеешь им пользоваться, точнее, вообще не знаешь, зачем оно тебе.
– Знаю. Но Бог дал мне очарование вместе с огромной ответственностью.
– Ответственностью за что?
– За людей, с которыми общаюсь. Я не умею врать, притворяться. Не могу причинять боль.
– Но ведь так невозможно жить на земле! Ты же не ангел! Тебе необходим хороший, состоятельный муж, красивый дом, дорогие вещи. Ты должна думать о себе! О себе, а не о других людях.
– В том-то и дело, что моя искренность нужна прежде всего мне. Я не пользуюсь своим оружием в корыстных целях, чтобы чувствовать себя хорошо с самой собой. Только так я могу существовать.
– Зачем же тебе красота?
– Чтобы стать счастливой.
– Но каким образом?
– Сделать счастливым человека, который меня полюбит и которого полюблю я.
– Любовь... Ее не существует на земле.
– Возможно, но она есть на небе. Когда мы построим наш туннель, я научу тебя летать.
– Рожденный ползать летать не может.
– Ты веришь Максиму Горькому?!
– Это правда жизни.
– Вряд ли. Никто не знает, кем он рожден. Человек получает свой опыт в разные периоды жизни. Одни – с рождения, другие – в зрелости, третьи – в старости.
– Я не оканчивала философский факультет. Мне твои слова так же непонятны, как тригонометрическая функция. Единственное, что уяснила сейчас: ты не вступаешь с мужчинами в скоропалительные интимные отношения не по причине благовоспитанности.
– Абсолютно верно. С любимым вообще не существует вопроса времени. Счастье – быть вместе, и совсем не важно, когда и чем заниматься: есть, спать, говорить, идти в кино, читать книгу, петь песни, воспитывать ребенка...
– Ты хочешь сказать, что если полюбишь мужчину, то вполне способна оказаться с ним в постели в первый час знакомства?
– ... Да. По-моему, нормы морали существуют лишь для того, чтобы маскировать искренние чувства.
Несколько минут Ринат смотрела на меня как-то странно – исподлобья, словно на что-то решаясь, и вдруг сказала:
– Я предлагаю тебе эксперимент!
– Какой?
– Встретить мужчину в моем ночном клубе.
– Зачем?
Она сосредоточенно крутила тонкую ножку бокала – может, искала подходящие слова, а может, боялась обидеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78