- Почему ты боишься меня? - ласково спросила девушка.
- Я все же пойду, Олни. До свидания.
- Иди. Но ты вернешься сюда.
- Постараюсь не возвращаться.
Я решительно вышел, и дверь автоматически раскрылась передо мной.
"Эльф" дожидался меня на глайдерной стоянке. Я забрался внутрь, с силой
хлопнув за собой дверцей, резко стартовал, чуть не сбив ограждение, и
повел машину домой. Покинув эту женщину, я испытал облегчение.
Остаток дня прошел из рук вон плохо. Я огрызался на Марину, знал, что
делаю плохо, но все равно огрызался, а целуя ее на прощание, вдруг
почувствовал странное чувство, как будто в моих объятиях Олни Лаймис.
Когда я, наконец, заснул после сумасшедшего дня, мне снилась жара,
палящее солнце неземной каменной пустыни, раскаленный зал заседаний
Комитета, в котором проходит вчерашнее заседание. Сотрудники Комитета
странно преображены. Вот любитель поболтать Леша Сорокин. Он почему-то
превратился в рыбу, беззвучно открывающую рот. Зато наверху идут титры.
Леша рассказывает про свои дела на "Альфе-305". Тем временем на трибуну
лезет козел, в котором я без удивления узнаю Председателя Чирского. Козлу
еще жарче, чем мне. Он берет правым копытцем себя за бороду и начинает ею
обмахиваться. Он говорит о распыленности средств, о необходимости
экономии, говорит, говорит... Мне все жарче, но тут появляется Олни, еще
прекраснее, чем наяву. От нее веет прохладой. Я затаскиваю Олни к себе на
колени и страстно целую ее в губы. Потом она шепчет мне на ухо:
- Он будет болтать целую вечность. Спроси же его наконец про
Альциону, будь мужчиной!
- Я задаю козлу вопрос про эту Альциону, самую яркую звезду в
рассеянном скоплении Плеяды. Козел смотрит на меня тусклыми, ничего не
выражающими глазками, которые медленно наливаются кровью. Потом он вдруг
резко бьет копытом по трибуне и орет по-козлиному:
- Не сметь! Не имеете права знать! Ничтожество, это не про твою
честь, понял!
Козлище нацеливается на меня рогами. Олни куда-то исчезла. Козел
вдруг бросается на меня, и я просыпаюсь в холодном поту...

По утрам меня будит мой ужасный домашний робот. Причем, делает это с
каким-то особым, садистским удовольствием. Сигнал побудки начинается с
нежного тона трели с возрастающей громкостью. Затем нежная трель переходит
в ужасный свист, а под конец достигает стадии взлета пороховой ракеты.
Чудовище продолжает громыхать до тех пор, пока я не встаю и в изысканных
выражениях не советую ему заткнуться. Тогда робот замолкает, а я плетусь в
ванную.
В глайдере, на полпути к городку Комитета, я окончательно проснулся и
вспомнил про вчерашние приключения. Я поймал себя на мысли о том, что
отношусь к разряду тех серых личностей, которые всю жизнь ждут чего-то
необыкновенного, чуда, а когда все-таки встречаются с ним, то, как
правило, позорно сбегают. Я уже ругал себя за то, что так быстро и неловко
покинул вчера Олни Лаймис. Хотя не гнали. Белокурая красавица Олни... А я,
лопух, даже не удосужился толком узнать, с кем имею дело. Чисто дедуктивно
можно было предположить, что она работает где-то в нашей системе.
Например, исследователем в проблемной группе. Ее эрудиция в делах Комитета
все же выше среднего. Заскоки у проблемщиков тоже не редкость. Я перебрал
по памяти те исследовательские подразделения, с которыми наш отдел
первоначальной колонизации пересекается в своей деятельности. В группу,
скажем, по звездам Вольфа - Райе или по динамической проводимости
сверхнизкого суперлайта Олни как-то не вписывалась, но комколовские
светлые головы могли придумать и что-то поновее, вроде исследования
психологической устойчивости в экстремальных ситуациях. Добавим к этому
навык чтения мыслей, если это не фокус с синкридером, являющийся почти
профессиональным для исследователей других планет, когда полное
взаимопонимание в команде является обязательным. Добавим ее интерес к
исследованиям по Альционе (я не помнил за этой звездочкой ничего плохого).
И резюмируем, что все указывает на ее принадлежность к нашей системе. Не
обязательно в Комколе, а возможно, в Комитете по Космическим Полетам, или
где-то в структуре отечественных или Объединенных Космических Сил. В любом
из этих вариантов моя большая откровенность не была бы слишком
предосудительной.
Впрочем, Витюх, не будем кривить душой, главное в том, что она -
привлекательная женщина. Я непроизвольно сравнивал ее с Мариночкой.
Маринка была ниже ростом, рыжая и как - то проще. Временами я уставал от
ее бурной журналистской энергии, суетливости, крикливости и навязчивой
идеи выйти за меня замуж. На ее фоне Олни кажется более аристократичной,
этакой баронессой в противовес буржуазке.
Дойдя до своего кабинета, я из любопытства отбил запрос на то, что
делается в окрестностях Альционы и вообще звезд скопления Плеяды. Прочитав
длинный компьютерный бюллетень, который можно было свести к словам:
"ничего нового", я пожал плечами и принялся за текучку. Впрочем, в течении
дня я полюбопытствовал у своих коллег Васи Михальчука и Леши Сорокина,
слышали ли они что-либо о программе "Альциона", на что коллеги ответили
отрицательно.
Под конец рабочего дня, когда я вполне освоил сетевые графики для
групп автоматов, а также разобрался с причинами нарушения оных, меня
вызвал начальник отдела И.Н.Рождественский и начал с места в карьер:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27