Но он не мог указать Государю подходящего Министра Внутренних Дел. Только он сам годился тогда на эту роль. Не мог не помнить Трепов и того, что фамилия их семьи была для широких кругов 176 общества слишком правая исторически. Еще недавно имя Трепов было для левых, что красный плащ для разъяренного быка.
10 числа Штюрмер и Трепов вернулись в Петроград и были приняты Императрицей. Хитрый Штюрмер воздержался говорить Царице о предстоящих больших переменах. Трепов был откровеннее и погубил все дело. В Петрограде оппозиция уже трубила победу над Протопоповым. Бадмаев и комп. нажали на Распутина, на Вырубову. Царица, получив 11 числа письмо от Государя, была поражена, как громом. В проекте Трепова, которого она вообще не любила и считала, что он дружит с Родзянко, она увидела интригу, направленную, главным образом, против ее влияния. Это новый поход на всех, кто предан Их Величествам. И Царица употребила все свое влияние помешать плану Трепова, чтобы спасти, прежде всего, Протопопова. Телеграммами и письмами она умоляла Государя не сменять Протопопова, не делать новых назначений, не принимать с докладом Трепова до личного свидания с нею, Царицей. - "Не сменяй никого до нашего свидания, умоляю тебя, давай спокойно обсудим все вместе, - писала царила мужу 11 ноября и продолжала: - "Еще раз вспомни, что для тебя, для твоего царствования и Беби и для нас тебе необходимы прозорливость, молитвы и советы нашего Друга..."
12 ноября Государыня выехала с дочерьми в Могилев. С ней ехала и А. А. Вырубова. Свидание Их Величеств изменило принятые было Государем решения. Протопопов остался на своем посту. Приехавший с докладом Трепов склонился пред Высочайшею волею. Вскоре он очень уронил себя морально в глазах Их Величеств. По совету генерала Мосолова, его шурина, он поручил Мосолову переговорить с Распутиным, предложить ему 150-200 тысяч рублей единовременно, а затем ежемесячную помощь с условием, дабы он не вмешивался в его министерские распоряжения. Распутин сначала разгорячился, как бешеный, затем, выпив хорошо с генералом, поуспокоился и сказал, что он посоветуется с "папой", а что генерал пусть заедет к нему за ответом дня 177 через два. Испросив разрешение приехать в Царское Село, Распутин рассказал все как было Их Величествам. Конфуз с попыткой подкупить "Старца" вышел полный. Теперь Царица потеряла уже всякое доверие к Трепову, что очень затрудняло работу последнего.
15 ноября Государем был принят председатель Госуд. Думы Родзянко. Родзянко изложил о том вреде, который приносит родине вмешательство в государственные дела Царицы Александры Федоровны. Говорил о вреде Распутина, о непригодности Протопопова, как министра, о заискиваниях некоторых министров перед "Старцем". Доложил о разных слухах, волнующих общество, до слуха об измене, включительно. Государь слушал спокойно, молча, курил и смотрел на ногти. После слов Родзянки об измене и шпионах Государь спросил насмешливо: - "Вы думаете, что я тоже изменник". Когда же Родзянко стал уверять, что Протопопов сумасшедший, Государь заметил, улыбнувшись, - "Вероятно с тех пор, как я сделал его министром". Докладчик не имел успеха. Государь вообще не принимал всерьез того, что говорил ему Родзянко, на этот же раз он остался им недоволен и даже не разрешил гофмаршалу пригласить его к высочайшему столу. Это был большой афронт, вызвавший в Ставке большие пересуды. В Петербурге же неуспех Родзянки возбудил большие разговоры, как в Думе, так и в высшем кругу общества и дал лишний повод к нареканиям по адресу Царицы.
В те же дни окончательно слег переутомившийся генерал Алексеев. Доктора находили необходимым, чтобы он ехал в Крым. Государь настоял на этом, и 12 числа ему был дан отпуск и он уехал в Севастополь. Штабные жалели, Государь был непроницаем, Царица была довольна. Она не доверяла Алексееву. До нее доходили какие-то неясные слухи об его враждебности к ней. Она не могла переварить его сношений с Гучковым. И тут чуткий инстинкт Царицы не обманул ее. Уже после революции, в своей книге "На переломе" (Стр. 22), П. Н. Милюков, со слов князя Львова утверждает, что генерал Алексеев "собирался перед своею 178 болезнью арестовать Императрицу, если бы она приехала в Ставку". Мельгунов в книге: "На путях к дворцовому перевороту" дает некоторое уточнение этому проекту. По его данным, в ноябре, к генералу Алексееву приезжал от князя Львова посланный и ему было отвечено генералом: "передайте князю Львову, что всё, о чем он просил будет выполнено". Подтверждают участие Алексеева в заговоре так же в своих книгах и Брусилов, Керенский и Лемке. Видимо, болезнь Алексеева помешала тогда плану заговорщиков. Во всяком случае, ни Дворцовый Комендант с его органами охраны, ни Министр Внутренних Дел с его политической разведкой, - никто, кому ведать надлежало, не знал тогда о том заговоре. Заместителем уехавшего Алексеева был назначен генерал В. И. Гурко. Скоро последовало затем и еще одно новое назначение: генерал-квартирмейстером Ставки, вместо генерала Пустовойтенко, был назначен генерал Лукомский. Умный, ловкий генерал администратор, женатый на дочери покойного генерал-адъютанта Драгомирова. Я знал его еще по службе в Киеве в 1903-1905 годах. Он был молодым капитаном Генеральн. Штаба. Его ценил тесть, ценил его и заместитель генерал-адъютант Сухомлинов, который и взял его в Петербург, где он и продолжал свою карьеру.
Между тем, борьба за власть в Госуд. Думе выражалась все ярче и ярче. Милюковское выступление 1 ноября, оставшееся безнаказанным, имело колоссальный успех по всей России. Клеветнической речи верили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74