Долго длился равный бой. Рыцари сошли с коней и скрестили мечи. Пыль стояла столбом, ничего не было видно, до зрителей лишь доносился звон, словно кто-то торопливо ковал железо. Наконец раздался особенно громкий Удар. Последний соперник пал, и снова победителем оказался незнакомый рыцарь. Тяжело ступая, он приблизился к герольдам. Они протянули ему венок из золотых цветов. Рыцарь взял его, подошел к трибуне и положил к ногам прекрасной Садовницы, которая сидела рядом с принцессой. Однако не успел он произнести слово, как его противник, лежавший на ристалище, вскочил и закричал, что бой еще не окончен.
Снова засверкали мечи, но на этот раз счастье изменило неизвестному герою, и он в свою очередь растянулся на земле. Король, а это был он собственной персоной, стал оглядываться, ища венец победителя. Увидев его на коленях у Садовницы, он крайне удивился и протянул к ней меч. Растерянная дама вместо золотого венца одела на его оружие венок, сплетенный из живых благоуханных роз. Их накануне турнира принес ей Принц. Король готов был разгневаться, но вместо этого восхитился цветами.
– Это самые лучшие розы в мире! – произнес он и передал их Принцессе. – Откуда они?
– Их принес ваш сын! – ответила дрожащая Садовница.
– Ну что ж, видно это судьба! – промолвил Король. – Приведите Принца в чувство. Я возвращаю ему престол и корону, но, поскольку он побежден, то дело самой Принцессы принять его предложение или отвергнуть.
Принцесса молчала. Принца быстро поставили на ноги.
– Чьей же руки вы просите? – спросил недоумевающий Король.
– Отец, – сказал тот, вновь с удивлением переводя взор с Принцессы на Садовницу и обратно. – У вас, оказывается, две принцессы! Глаза мои разбегаются, но сердце не обманывает. Вот мой выбор! – и он склонился перед Садовницей.
– Фу, – сказал Король. – Довольно с меня этих чудес. Оставайтесь править страной, а я отправлюсь на ваше место. Если вы не поняли своего счастья, то я совсем не обязан отказываться от своего, прощайте! Нет больше Короля, а есть Садовник!
От повернулся и пошел прочь. У самого выхода из столицы его нагнала Принцесса.
– Ваше величество, ваше величество, – залепетала она. Король не отвечал.
– Господин Садовник, – вновь обратилась принцесса. – Не будете ли вы так добры взять меня с собой? Я тоже хочу выращивать самые лучшие розы в мире.
– Да сумеете ли вы? – с сомнением спросил Король.
– Наверное, да. Ведь те розы, что вы признали лучшими, вырастила я в вашем саду. И сегодня ночью принц изволил из срезать.
Мог ли после этого Садовник отказать ей, судите сами.
Наследник фараона


Наверное, невозможно описать словами впечатление от этого лица. Высе-ченное из песчаника, оно хранило в себе невыразимую тайну и очарование пустыни. Да, конечно, жестоко солнце, сух и безжизнен зыбучий песок, но какие миражи рождает это дно земли, какие истины открывает оно, что пророки УХОДЯТ за ними прочь от людей, прочь от любой иной стороны жизни. Кто из поэтов Востока не пел в своих стихах красу пустыни? В утренние часы, когда она обнажает свою наготу из-под синеватой дымки, в которой прячутся последние следы ночных сновидений. В полуденный жар, когда в раскаленном воздухе плавают безумные глаза джиннов, когда в белизне песка и солнечных лучей жизнь и смерть перестают различать друг друга. В вечернюю пору, когда гряды дюн отбрасывают тени с такой нежностью, словно художник, затаив дыхание, изображает бессмертную красоту засыпающих богинь. В ночное время, измеряемое звездами и зеркалом небес, в которое глядится сам Создатель вселенной…
Так голова девушки, еще не простившейся с детством и уже шагнувшей в пору трепетной женственности – в ней, говорю я, в ее улыбке воплотилось лицо самой пустыни во всей ее роскоши и убийственной беспощадности. И не потому ли, вглядываясь в этот скульптурный портрет, я вдруг обнаружил за прозрачностью ее черт еще одно лицо. Столь же нежное, как и первое, оно принадлежало уже юноше и таило в себе тихую грусть. Я на мгновение закрыл глаза, а затем снова вгляделся в портрет. Эффект двойного лица повторился, но в ином варианте. Теперь уже девушка была печальна, а юноша улыбался… Лица поочередно меняли свои выражения, а я, не понимая этой загадки, чувствовал, что близок к расстройству разума.
Никто из сотрудников музея не мог дать сколь-нибудь удовлетворительных сведений об этом произведении, пришедшем из тьмы веков. «Голова египетской принцессы…?» – сухо именовался портрет, в конце стоял вопросительный знак. Ни даты, ни имени, ни места, где был найден портрет, чтобы связать его с какой-либо династией…
Проходило время, а голова прелестной египтянки словно поселилась в моей душе и стала почти навязчивостью. В каких глубинах моего подсознательного пролегла трещина, и сквозь нее просочились воды иного мира, чтобы поколебать то, что я считал реальностью? Я стал искать особый смысл за обычными вещами, я вглядывался в лица окружающих, пытаясь увидеть за ними что-то еще, новое и неизвестное мне. Мне стало казаться, что в бесконечном кружении вселенной повторяются одни и те же события. Время движется не вперед, а по кругу, и возвращает нас в давно прожитые жизни. В них мы встречаем уроки, которые не сумели понять и выучить. Снова и снова мы повторяем свои ошибки либо находим новые верные пути.
И вот каждый шаг мой стал повергать меня в долгие и мучительные раздумья. Верно ли я поступаю? Что принесет мой выбор? Рухнут ли чьи-то царства, если я ошибусь? Восстанут ли в красоте и мудрости иные народы, если я поступлю правильно? Продолжать так жить дальше не было сил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107