Тьяса давно забыл слово, обозначающее "свободу", но
смутно понимал, что с ним происходит нечто странное. Старый зорг целыми
днями сидел у входа в пещеру, кутаясь в подарок богов, и смотрел, как по небу
бегут бесконечные тучи. Он научился поддерживать костёр, и это давало ему
смысл в жизни - ведь он был полезен племени...
"Куда они летят?" - думал Тьяса, поглаживая спящего бога, и наблюдая за
тучами.
"Вто там, куда они летят? Может, там лучше? Может, там нет Ветра, холода,
дьяквов... Может, там нет Господ?.."
-Тьясса... -тихий голос его сына заставил старика повернуть голову.
Маленький и стройный центрий подбежал к нему.
-Отец... Как ты?
-Мне хорошо, сынок. Мне очень хорошо... - улыбнулся зорг. Он с болью
подумал, что его сын так красив... Так красив, что Господин нипочём не даст
ему Знак. Он убьёт его сына, и возьмёт кожу. От боли и тоски Тьяса заплакал,
но без слёз. Их не осталось - он был слишком стар.
-Почему ты плачешь, Тьяса? - тонкий голос Ветра заставил старика опустить
взгляд.
-О, Крылатый, не беспокойся обо мне. Ж просто думаю.
-Но ты же плачешь, Тьяса - настаивал бог.
-Да, Ветер, я плачу.
-Почему?
-Потому что мне жаль моего сына, Крылатый.
Бог повернул золотые глаза к молоденькому зоргу, и непонимающе спросил:
-Но ведь с ним всё в порядке?
-Вот именно, Крылатый. С ним совсем всё в порядке.
-Не понимаю... - жалобно сказал Ветер.
Тьяса закрыл внешние веки, и долго молчал.
-Ты ещё мал, о Ветер. Ты вырастешь, и вернёшся к богам. Они будут тебя
ласкать, они будут тебя любить... Как мы. Но боги никогда не спрашивают
других, что им делать. А мы не боги, Ветер. Мы только жалкие зорги. Нас никто
не спрашивает.
-Всё равно не понимаю! - упрямо заявил Ветер.
-Ну как тебе обьяснить, Крылатый... Есть мы, зорги. Есть вы, боги. И ещё есть
Господа. Они выше нас, но ниже вас. Вы не спрашиваете никого. Они не
спрашивают нас. Мы спрашиваем всех.
-Ну и что?
-Мой сын очень красивый зорг. Т него прекрасная, нежная кожа. Господа
любят такую кожу. Они убьют его, снимут кожу, и возьмут себе. Поэтому я и
плачу.
Ветер подскочил, и расправил крылья на всю ширину. Он уже был почти с
Тьясу размером, и старик тихо засмеялся от радости, что видит такое чудо.
-Как это? Они что, на вас охотятся? Как я на мситри?!
Тьяса кивнул.
-Да. Они тоже хищники, Ветер, как и ты. Но для них добыча - это мы. А твою
добычу я не знаю. Ты ещё мал, Крылатый.
-Но почему?! Вы ведь добрые, ласковые... Говорите, песни поёте! Вы не
мситри! Вы зорги!
-А разве у мситри не может быть своего языка, своих песен? - тихо спросил
старик, и Ветер ошеломлённо замолчал. Зорг продолжал.
-Так устроена жизнь, Крылытый. Так её сделали вы, боги. Есть те, кто ест - и
те, кого едят. Те, кто ест - всегда сильные, красивые, умные. Они вызывают
восторг. Те, кого едят - не всегда. Но дело не в этом, Ветер. Ты стоишь на
самой вершине скалы. Ты ешь всех, кого захочешь. Тебя не ест никто. На одну
ступеньку ниже стоят Господа. Их можешь сьесть только ты, а они могут - всех,
кроме тебя. Почти совсем внизу стоим мы. Нас едят почти все, а мы - только
пауков и червей. Ниже нас стоят мситри, ибо их можем сьесть даже мы. Скала
простирается до бесконечности вниз, но вершина одна. И там стоишь ты,
Крылатый, и ловишь своими крыльями ветры со всего мира. Ты - вершина скалы.
Мы - основание. Теперь понимаешь? - Тьяса улыбнулся, посмотрев на
ошеломлённого бога.
Ветер надолго замолчал, и зорг видел, что в его ещё детском разуме кипит
огромная работа по осмыслению странных слов зорга. Наконец, Крылатый
посмотрел в глаза своему учителю, и несмело спросил:
-Так... Так значит, и я могу охотится на вас?
-Можешь. - кивнул Тьяса. - ты можешь охотится на всех, Ветер. Но ты - на
вершине. Т тебя самый большой выбор среди всех. Ты можешь выбирать, на
кого охотится, сам. Ты... - зорг замялся, подыскивая слово. - Ж почти забыл это
слово... ты свободен, Ветер.
-Вто значит - "свободен"? - спросил бог после долгой паузы.
-Щто значит, что ты никого не должен спрашивать, что делать.
-Но ведь я спрашиваю тебя, Тьяса?
-Да, но ведь ты можешь и не спросить. Ты сам выбираешь, спросить или нет.
Щто и значит, что ты свободен.
Крылатый замолчал, и положил голову на колени старого Тьясы. Тот
коснулся бога, и из глаз старика показались слёзы.
-Ты свободен, Ветер... Ты свободен. И поэтому ты - бог. Запомни это,
Крылатый. Не давай никому взять у тебя свободу...


ГЛАВА 7

Они пришли ночью. Свет залил вход в пещеру, и громовой голос с неба
произнёс:
-Зорги, на выход!
Тьяса вскочил, и в ужасе посмотрел на залитую мёртвенным светом
площадку. Рядом проснулись Ньяка и Икьян, поднял сонную голову Ветер. Зорги
жались в кучу, дрожали, и выли от ужаса. В глазах у Тьясы помутилось.
"Они узнали!!! Они узнали!!! Нет, нет, нет, нет..."
-Ветер, быстро! Спрячся в эту щель! - зорг упал на колени перед богом, и
умоляюще протянул к нему руки. -Молю тебя, Крылатый, послушай старого
Тьясу!
-Но почему? Ты же говорил...
-Да, да, я говорил... Но они не знают, что ты бог! Они подумают, ты
неправильный зорг... такие иногда рождаются... и они убьют тебя! А потом
придёт конец всему миру! Спаси нас, Ветер, молю!
-Но... но... - Крылатый растерянно смотрел на ползающих в ужасе зоргов.
Наконец, под взглядом Тьясы, он кивнул, и забрался в узкую трещину. Старик
подполз к нему, волоча парализованную ногу, и принялся лихорадочно
навешивать сверху паутину. При этом он шептал:
-Запомни, Ветер, если я не вернусь... а я не вернусь... то найди молодого
Ньяму, он станет твоим новым жрецом!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30