Сняв шляпы, в мокрых морских сапогах, они входили в комнату и смешивались
с ожидавшей суда толпой.
И пока все эти люди враждебно разглядывали его, довольные тем, что он
понесет свое наказание, Имбер смотрел на них и думал об их обычаях и
порядках, об их недремлющем Законе, который был, есть и будет до скончания
веков - в хорошие времена и в плохие, в наводнение и в голод, невзирая на
беды, и ужас, и смерть. Так казалось Имберу.
Какой-то человек постучал по столу; разговоры прекратились, наступила
тишина. Имбер взглянул на того, кто стучал по столу. Казалось, этот
человек обладал властью, но Имбер почувствовал, что начальником над всеми
и даже над тем, кто постучал по столу, был другой, широколобый человек,
сидевший за столом чуть подальше. Из-за стола поднялся еще один человек,
взял много тонких бумажных листов и стал их громко читать. Перед тем как
начать новый лист, он откашливался, а закончив его, слюнявил пальцы. Имбер
не понимал, что говорил этот человек, но все другие понимали, и видно
было, что они сердятся. Иногда они очень сердились, а однажды кто-то
выругал его, Имбера, коротким гневным словом, но человек за столом,
постучав пальцем, приказал ослушнику замолчать.
Человек с бумагами читал бесконечно долго. Под его скучный монотонный
голос Имбер задремал, и когда чтение кончилось, он спал глубоким сном.
Кто-то окликнул его на языке племени Белая Рыба, он проснулся и без
всякого удивления увидел перед собой лицо сына своей сестры - молодого
индейца, который уже давно ушел из родных мест и жил среди белых людей.
- Ты, верно, не помнишь меня, - сказал тот вместо приветствия.
- Нет, помню, - ответил Имбер. - Ты - Хаукан, ты давно ушел от нас.
Твоя мать умерла.
- Она была старая женщина, - сказал Хаукан.
Имбер уже не слышал его ответа, но Хаукан потряс его за плечо и
разбудил снова.
- Я скажу тебе, что читал этот человек, - он читал обо всех
преступлениях, которые ты совершил и в которых, о глупец, ты признался
капитану Александеру. Ты должен подумать и сказать, правда это все или
неправда. Так тебе приказано.
Хаукан жил у миссионеров и научился у них читать и писать. Сейчас он
держал в руках те самые тонкие листы бумаги, которые прочитал вслух
человек за столом, - в них было записано все, что сказал Имбер с помощью
Джимми на допросе у капитана Александера. Хаукан начал читать. Имбер
послушал немного, на лице его выразилось изумление, и он резко прервал
его:
- Это мои слова, Хаукан, но они идут с твоих губ, а твои уши не
слышали их.
Хаукан самодовольно улыбнулся и пригладил расчесанные на пробор
волосы.
- Нет, о Имбер, они идут с бумаги. Мои уши не слыхали их. Слова идут
с бумаги и через глаза попадают в мою голову, а потом мои губы передают их
тебе. Вот откуда они идут.
- Вот откуда они идут. Значит, они на бумаге? - благоговейным шепотом
спросил Имбер и пощупал бумагу, со страхом глядя на покрывавшие ее знаки.
- Это великое колдовство, а ты, Хаукан, настоящий кудесник.
- Пустяки, пустяки, - небрежно сказал молодой человек, не скрывая
своей гордости.
Он наугад взял один из листов бумаги и стал читать:
- "В тот год, еще до ледохода, появился старик с мальчиком, который
хромал на одну ногу. Их я тоже убил, и старик сильно кричал..."
- Это правда, - прервал задыхающимся голосом Имбер. - Он долго, долго
кричал и бился, никак не хотел умирать. Но откуда ты это знаешь, Хаукан?
Тебе, наверное, сказал начальник белых людей? Никто не видел, как я убил,
а рассказывал я только начальнику.
Хаукан с досадой покачал головой.
- Разве я не сказал тебе, о глупец, что все это написано на бумаге?
Имбер внимательно разглядывал испещренный чернильными значками лист.
- Охотник смотрит на снег и говорит: вот тут вчера пробежал заяц, вот
здесь, в зарослях ивняка, он присел и прислушался, а потом испугался
чего-то и побежал; с этого места он повернул назад, тут побежал
быстро-быстро и делал большие скачки, а тут вот еще быстрее бежала рысь;
здесь, где ее следы ушли глубоко в снег, рысь сделала большой-большой
прыжок, тут она настигла зайца и перевернулась на спину; дальше идут следы
одной рыси, а зайца уже нет. Как охотник глядит на следы на снегу и
говорит, что тут было то, а тут это, так и ты глядишь на бумагу и
говоришь, что здесь то, а там это и что все это сделал старый Имбер?
- Да, это так, - ответил Хаукан. - А теперь слушай хорошенько и
попридержи свой бабий язык, пока тебе не прикажут говорить.
И Хаукан долго читал Имберу его показания, а тот молча сидел, уйдя в
свои мысли. Когда Хаукан смолк, Имбер сказал ему:
- Все это мои слова, и верные слова, Хаукан, но я стал очень стар, и
только теперь мне вспоминаются давно уже забытые дела, о которых надо
знать начальнику. Слушай. Раз из-за Ледяных Гор пришел человек, у него
были хитрые железные капканы: он охотился за бобрами на реке Белая Рыба. Я
убил его. Потом были еще три человека на реке Белая Рыба, которые искали
золото. Их я тоже убил и бросил росомахам. И еще у Файв Фингерз я убил
человека, - он плыл на плоту, и у него было припасено много мяса.
Когда Имбер умолкал на минуту, припоминая, Хаукан переводил его
слова, а клерк записывал. Публика довольно равнодушно внимала этим
бесхитростным рассказам, из которых каждый представлял собою маленькую
трагедию, до тех пор, пока Имбер не рассказал о человеке с рыжими волосами
и косым глазом, которого он сразил стрелой издалека.
1 2 3 4 5 6 7