В конце концов, без шапки, с растрепавшимися волосами, окровавленным носом и подбитым глазом, Уотсон выскочил на тротуар и попал в объятия полисмена.
- Арестуйте этого человека, - задыхаясь, выговорил Уотсон.
- Алло, Пэтси, - сказал полисмен, - из-за чего перепалка?
- Алло, Чарли, - был ответ. - Этот тип входит...
- Арестуйте этого человека, полицейский! - повторил Уотсон.
- Пошел, пошел! Проваливай! - сказал Пэтси.
- Проваливай! - добавил полисмен. - Если не уйдешь, я тебя арестую.
- Не уйду, пока вы не арестуете этого человека. Он произвел на меня нападение, учинил ничем не вызванное насилие.
- Так ли это, Пэтси? - спросил полисмен.
- Пет. Я все расскажу тебе, Чарли, и, клянусь богом, у меня есть на это свидетели. Сижу я это в своей кухне за миской супа, как вдруг входит этот парень и начинает со мной шутки шутить. Сроду я его не видел раньше! Он был пьян...
- Посмотрите на меня, полицейский, - запротестовал возмущенный социолог. - Разве я пьян?
Полицейский окинул его угрюмым, враждебным взглядом и кивнул Пэтси в знак того, что он может продолжать.
- Этот парнюга начинает приставать ко мне. "Я Тим Мак-Грэт, - говорит он, - и могу сделать с тобой все, что мне вздумается. Вскидывай руки!" Я улыбнулся, а он двинул меня раз и другой и пролил мой суп. Посмотри на мой глаз. Я чуть живой!
- Как вы поступите, полицейский? - спросил Уотсон.
- Иди, иди, убирайся! - послышалось в ответ. - Не то я, как пить дать, арестую тебя!
Тут в Картере Уотсоне вспыхнула возмущенная гражданская добродетель.
- Господин полицейский, я протестую...
Но в тот же миг полицейский схватил его за руку и дернул так свирепо, что чуть не опрокинул его наземь.
- Пойдем, ты арестован!
- Арестуйте же и его! - потребовал Уотсон.
- Черта с два! - был ответ. - Ты зачем напал на него, когда он мирно доедал свой суп?
II
Картер Уотсон был непритворно взбешен. Он не только подвергся беспричинному нападению, сильным побоям и аресту, но и все без исключения утренние газеты вышли с мрачными описаниями его пьяной ссоры с владельцем пресловутого "Вандома". Ни одна печатная строка не сообщала правды и не соответствовала действительности. Пэтси Хоран и его присные описали драку со всеми подробностями. Неоспоримо устанавливалось лишь одно - что Картер Уотсон был пьян. Его будто бы трижды выбрасывали в водосточную канаву, - и три раза возвращался он назад, с кровожадным намерением разнести заведение впрах. ВЫДАЮЩИЙСЯ СОЦИОЛОГ АРЕСТОВАН В ПЬЯНОМ ВИДЕ, - гласил заголовок на первой странице одной из газет, сопровождавшийся его собственным портретом крупного размера. Другие заголовки гласили:
КАРТЕР УОТСОН ДОМОГАЕТСЯ
ЗВАНИЯ ЧЕМПИОНА!
КАРТЕР УОТСОН ПОЛУЧИЛ ПО ЗАСЛУГАМ!
ИЗВЕСТНЫЙ СОЦИОЛОГ ТЩИТСЯ РАЗГРОМИТЬ
КАФЕ СОМНИТЕЛЬНОЙ РЕПУТАЦИИ!
КАРТЕР УОТСОН ПОБИТ ПЭТСИ ХОРАНОМ
В ТРИ РАУНДА!
Выпущенный на поруки, Картер Уотсон на следующее же утро явился в полицейский суд в качестве ответчика по жалобе: "Народ против Картера Уотсона, обвиняемого в нападении на некого Пэтси Хорана и, в избиении оного". Но прежде чем приступить к делу, прокурор, которому платят за обвинение всех обидчиков "народа", отвел Уотсона в сторону и завел с ним приватный разговор.
- Отчего бы не прекратить дело? - сказал прокурор. - Я дал бы вам такой совет, мистер Уотсон: обменяйтесь рукопожатием с мистером Хораном и помиритесь, и мы это дело тут же замнем. Одно слово судье - и возбужденное против вас дело будет прекращено.
- Но я не желаю его замять, - последовал ответ. - Ваша обязанность, кажется, заключается в том, чтобы вести против меня обвинение, а не в том, чтобы предлагать мне помириться с этим... этим субъектом!
- О, я буду вас обвинять, не беспокойтесь! - резко возразил прокурор.
- Вам придется также вести обвинение и против этого Пэтси Хорана, предупредил Уотсон, - я хочу, чтоб и его арестовали за учиненное на меня нападение и побои.
- Лучше бы вам обменяться рукопожатием и прекратить дело, - повторил прокурор, и на этот раз в его голосе послышалась чуть ли не угроза.
Оба дела были назначены к слушанию через неделю, у полицейского судьи Уитберга.
- У тебя нет шансов выиграть дело, - сказал Уотсону старинный друг его детства, бывший директор самой крупной газеты города. - Каждому известно, что этот субъект напал на тебя. Он пользуется самой дурной репутацией. Но последнее обстоятельство нисколько тебе не поможет. Оба дела будут прекращены. И только потому, что ты - это ты. Заурядного человека осудили бы.
- Ничего не понимаю! - возразил озадаченный социолог. - Этот субъект без всякого предупреждения набросился на меня и жестоко избил. Я не нанес ему ни одного удара. Я...
- Это к делу не относится, - оборвал его собеседник.
- Что же относится, в таком случае?
- А вот я тебе объясню. В данный момент ты восстал против местной полиции и всей политической машины. Кто ты такой? Это не постоянное твое местожительство. Ты живешь за городом. Здесь у тебя нет избирательного ценза. Еще меньше у тебя влияния на избирателей. А владелец этого кабака командует многочисленными избирателями в своем околотке - у него этих голосов, что бус на нитке, и очень длинной нитке!
- Не хочешь ли ты сказать мне, что судья Уитберг способен попрать святыню своего долга и своей присяги, отпустив на волю это животное?
- Увидишь сам, - мрачно, ответил приятель. - О, он это сделает искусно! Он вынесет архизаконное, архиюридическое решение, изобилующее всеми имеющимися в нашем лексиконе терминами права и справедливости.
- Но существуют же газеты! - вскричал Уотсон.
- В данное время они не воюют с администрацией.
1 2 3 4 5 6 7